Что касается наименования Духа Св. Духом Сына, Духом Христовым, то так Он именуется не потому, что происходит от Сына, a по единосущию с Ним, потому далее, что Он есть тот самый Дух, Который постоянно почивал во Христе и исполнял Его, как нашего Искупителя (Ис 11, 2–3), и, наконец, потому, что ниспосылается на нас ради заслуг Христовых.
Вообще же, при взгляде на доказательства из Писания, представляемые в защиту Filioque, нельзя не видеть, что это уче{стр. 170}ние образовалось независимо от Писания и лишь потребность обосновать его на Писании вынуждает искать в Писании подтверждающих его свидетельств, а за отсутствием таковых, — прибегать к явно насильственным толкованиям изречений Писания. При подобном толковании Писания, очевидно, можно доказывать какую угодно мысль, напр., и ту, что Дух Св. происходит и от апостолов, ибо и апостолы изводили Духа (Деян 8, 18), Такой способ толкования Писания богословами Римской Церкви применяется впрочем по отношению не только к Filioque, но при обосновании и всех других отступлений Римской Церкви от древне-церковного учения.
2. He имеет оснований для себя учение об исхождении Св. Духа и от Сына и в Св. Предании. Мысль, что Дух Св. исходит и от Сына, явилась только с V века в качестве частного мнения немногих, и только у западных писателей. Доказательства, представляемые западными в подтверждение того, будто учение об исхождении Св. Духа и от Сына — учение древне-церковное, на самом деле не доказывают этого. Это достаточно ясно и неоспоримо показано богословами Восточной Церкви [22]. Свидетельства, приводимые из писаний древних отцев и учителей церкви в доказательство древности этого учения, частью явно искажены и повреждены, частью не настолько ясны и определенны, чтобы неопровержимо доказывать, будто древние отцы учили ο Духе Св. так, как ныне учит Римская Церковь, частью неправильно объясняются, а иные даже вовсе не принадлежат тем древним учителям, которым усвояются (из подложных или неподлинных произведений). Прямые и подлинные свидетельства об исхождении Св. Духа и от Сына находятся только у писателей западных, и то начиная с Августина и у его почитателей.
Также же малодоказательными являются и ссылки на учение {стр. 171} Соборов. В подтверждение учения об исхождении Св. Духа и от Сына могут быть указываемы и указываются только на Соборы Толедские и другие, бывшие в Испании, вносившие в свои исповедания веры Filioque, и на Собор Аахенский при Карле В. в 809 г. Ho все эти Соборы — Соборы Поместные, бывшие на одном Западе, и при том поздние. Что же касается ссылок еще на соборы Лионский (1274 г.) и Флорентийский (1439 г.), на которых будто бы и греки исповедали вместе с латинами правоту учения латинского ο Св. Духе, то по своему характеру, цели и побуждениям оба эти собора вовсе не Вселенские Соборы, и не были приняты ни в свое время, ни после всею Православною Церковью; Вселенскими (XIV и ΧV Вс. Соб.) они именуются западными писателями совершенно неосновательно.
3. Наконец, и само в себе западное учение ο Св. Духе заключает многие несообразности. Так, им, по замечанию патр. Фотия (в его «Окр. посл.»), вводится во Св. Троицу два начала: одно для Сына и Св. Духа, а другое для Св. Духа, и таким образом единоначалие разделяется на двоеначалие, чем нарушается догмат ο единстве Божием. При том же ни откуда не видно и не следует, для чего бы Дух Св. исходил и от Сына, когда один Отец есть достаточная причина исхождения Св. Духа. Далее, оно ведет к мысли ο последовательности во времени рождения и исхождения в Боге, к признанию, что Отец первоначально рождает Сына, а Дух Св. исходит от Отца и уже родившегося Сына, следовательно, после Сына. Но всякая преемственность или последовательность во времени по отношению к бытию божеских ипостасей, конечно, должна быть отвергнута; такая последовательность возможна и есть на самом деле только в проявлениях или откровениях миру лиц Св. Троицы. Можно усматривать в этом учении и другие несообразности, напр., слияние ипостасей Отца и Сына (савеллианизм) мысли ο большем единстве Отца с Сыном, чем Духа с Отцом и др.
II. Исказив вселенское учение ο личном свойстве Св. Духа Римская Церковь внесла это искажение и в Никео-Цареградский символ веры. Поэтому восьмой член этого символа в ней читается так: «(верую) и в Духа Святаго, Господа животворящаго, иже от Отца и Сына исходящаго (qui a Patre Filioque procedit)». Ho такое изменение символа ничем не может быть оправдано. Делать этого Церковь Римская не имела права даже и в том случае, если бы учение ο Filioque было истиною, а не заблуждением, ибо древне-вселенская Церковь признавала этот символ неприкосновенным, не подлежащим никаким изменениям в виде ли сокращений или прибавлений. Поэтому и сама она не делала к нему никаких добавлений, хотя поводы к тому во времена Вселенских Соборов и открывались, напр., на III Всел. Соборе — для внесения в символ «Приснодевы и Богородицы», на ІV-м — учения ο двух естествах, на на VІ-м — ο двух волях во Христе. Тем более, конечно, незаконно внесение в символ учения ложного, мнения частного, а не всеобщего верования церкви. Незаконность этого тем более усиливается, что Церковь Римская — церковь частная (поместная), а дополнение ею допущено в символе Церкви Вселенской. Сознание непозволительности изменять символ довольно долгое время не чуждо было даже и представителям самой Западной Церкви. {стр. 173} Папа Лев III, по-видимому, хотя и разделял учение ο Filioque, но решительно отверг предложение послов Аахенского Собора прибавить к символу это слово. Для охранения в целости символа на будущие времена он приказал вырезать его на двух серебряных досках (на одной — по-гречески, а на другой — по-латыни) без всякого прибавления, и положил их в храме при гробнице апостолов Петра и Павла, как бы под их защиту, с такою подписью: «я, Лев, положил это по любви к православной вере и для охранения ея», Папа Иоанн VIII в послании к патриарху Фотию назвал даже сообщниками Иуды тех, которые впервые внесли это прибавление в символ, обещал искоренить самое это мнение, допущенное по безрассудству, просил только дать на это некоторое время, так как мнение уже глубоко укоренилось. Легаты Иоанна VIII на Константинопольском Соборе 879 г., вместе с греческими епископами, произнесли анафему против тех, кто дерзнул бы повреждать святой символ веры своими прибавлениями.
III. Учение ο Filioque так твердо укоренилось в сознании западных христиан, что не могли и не могут доселе вполне отрешиться от него и старокатолики. На Боннских конференциях (1874–1875 гг.) они признали за истину то положение, что «касательно исхождения Св. Духа не может быть никакого другого догмата, кроме содержащейся в Никео-Цареградском символе истины: Дух от Отца исходит, что поэтому в Западной Церкви незаконно сделано к символу прибавление Filioque и что, следовательно, это прибавление должно быть устранено из области догматических истин». Но в то же время старокатолики не признают и того, будто прямо противоположное Filioque воззрение: «Св. Дух ни в каком смысле не исходит и от Сына», представляет догматическую истину. Встречающееся у отцов церкви выражение: «το Πνεύμα εκπορεύεται δι Υιού», по их мнению, будто бы свидетельствует, что древние учителя усвояли некоторое участие и Сыну в изведении Св. Духа, в качестве вторичной причины, в смысле некоторого посредничества в акте исхождения Св. Духа от Отца, как начала, причины и источника Божества. {стр. 174} Это, заявляют они, не есть догматическая несомненная истина, но, с другой стороны, нельзя у ней отнять значения научной вероятной истины («философского догмата»). Вот это-то положение об участии Сына Божия в акте исхождения Св. Духа они желали бы удержать в своей вероисповедной системе в качестве богословского мнения.