§ 168. Учение откровения и церкви ο том, что браковенчание есть богоустановленное таинство
Под именем брака, как таинства, нередко разумеют самый супружеский союз, а не церковное его благословение. Конечно, и самый супружеский союз, когда вступающими в брак оставляется отец и мать и по творческому предначертанию два образуют едину плоть, единое существо и лицо, есть тайна (Еф 5, 32; сн. 1 Кор 6, 15–16). Но православная церковь отличает тайну брачного союза от брака, как таинства, и под таинством брака разумеет не брачный союз, а установленное Господом священнодействие, совершаемое служителем таин Божиих и освящающее брачный союз.
I. В откровении нет так ясно выраженных свидетельств об установлении И. Христом таинства брака, какие имеются ο богоустановленности брачного союза, или некоторых других таинств {стр. 248} (напр., крещения, евхаристии, покаяния), однако даются основания для убеждения в богоустановленности брака, как таинства. Так, И. Христос в беседе с фарисеями ο нерасторжимости брачного союза говорил: еже yбo Бог сочета, человек да не разлучает (Мф 19, 6). Поставляя брачное сочетание в прямую зависимость от Бога, сообщающего ему характер нерасторжимости, И. Христос тем показал, что брачные дела, начиная с заключения брачного союза до расторжения в исключительных случаях, подлежат не кесареви или власти гражданской, а к тому, что было Божиим (Мф 22, 21) и имело подлежать ведению церкви. Это, особенно в связи с тем, что Господь Своим личным присутствием почтил и, конечно, благословил брак в Кане Галилейской (Ин 2, 1–11), приводит к предположению, что Ему благоугодно было установить в Своей церкви для преподания брачущимся необходимого благословения Божия и благодати особое священнодействие.
Ап. Павел в послании к ефесянам говорит: оставит человек отца своего и матерь и прилепится к жене своей, и будета два в плоть едину. Тайна (μνστήριον, sacramentum) сия велика есть: аз же глаголю во Христа и во церковь (Еф 5, 31–32). Великой тайной апостол в этих словах называет не союз Христа с церковью, хотя он и есть по существу своему союз таинственный, а союз супружеский (соединение мужа и жены в плоть единую). При этом апостол разумеет союз именно между мужем и женой — христианами, ибо называет их членами тела Христова (30 ст.) и излагает обязанности христианских супругов (22–25 ст.). Отсюда следует, что называя брак тайной великою по отношению ко Христу в церкви, он называет его так в том именно смысле, что в христианстве супружеский союз является отображением союза Христа с церковью. Но если брачный союз двух лиц в христианстве есть таинственный образ союза Христа с церковью; а союз Христа с церковью, без сомнения, исполнен благодати и святости (Ин 1, 14; Еф 5, 25), то необходимо предположить, что и брачный союз в христианстве бывает освящаем и запечатлеваем благодатью Христовой, и что, следова{стр. 249}тельно, существовало с самого начала христианской церкви особое тайнодействие, установленное с той целью, чтобы освящать брачный союз благодатью Христовой. Некоторые изречения ап. Павла дают основания предполагать существование такого священнодействия. Так, он внушает, чтобы вступление в брачный союз совершалось не иначе, как точию ο Господе (1 Кор 7, 39), т. е. брак должен быть заключаем согласно с тем, как повелено Господом и Его апостолами. Но так как хранить и утверждать в мире все повеленное Господом и Его апостолами призвана церковь, то выражение апостола приводит к мысли, что заключение супружества между христианами должно быть совершаемо при участии церкви, при ее одобрении и утверждении, а это одобрение и утверждение может выражаться в церковном благословении их. Подтверждение такого заключения можно видеть в словах св. Игнатия Богоносца: «надлежит желающим жениться и выходящим замуж творить брак с ведома епископа, чтобы брак был ο Господе» (к Полик. 5). Следовательно, брак ο Господе по этому свидетельству, есть брак, заключенный при непосредственном участии церкви.
II. В церкви брак несомненно был признаваем таинством с самого начала. Древнейшие учители свидетельствуют, что брак совершался при непосредственном участии церкви — через благословение брачующихся священнослужителями, и что с этим благословением, по верованию церкви, соединяется действие особенной освящающей благодати Божией.
На участие церкви в благословении и освящении христианских браков указывают уже приведенные слова св. Игнатия Богоносца.. Климент Ал. обличает хулителей брака указанием на слова ап. Павла, что брак освящается словом Божиим и молитвой (1 Тим 4, 3–5). Он же, осуждая ношение женщинами накладных волос, говорит: «на кого пресвитер при этих волосах возлагает руку, кого благословляет? Не жену, вступающую в брак, а чужие волосы и, следовательно, чужую голову» (Стром. III, 12; Педаг. III). Мефодий, еп. Патарский, дает довольно определенное представление ο самых обрядах, соединявшихся в его время с церковным благословением брака. Отсюда входило употребление {стр. 250} песнопений, возложение на головы брачующихся венцов, таинственное обхождение их около известного места и держание ими в руках свечей (Пир десяти дев). Св. Григорий Б., защищая чистоту и святость брака, говорит: «если ты еще не сопрягся плотию, не страшись совершения; ты чист и по вступлении в брак. Я на себя беру ответственность; я сочетатель, я невестоводитель… Я сочетаваю юные руки рукою Бога» (Сл. 40; Пис. 57). Св. И. Златоуст, осуждая обычай сопровождать празднование брака непристойными песнями, говорит: «зачем бесчестить всенародно честные тайны брака? Все это надобно отвергнуть и учить дочь стыдливости с самого начала, и позвать священников и через молитвы и благословения заключить союз супружества, чтобы умножалась любовь жениха и сохранялось целомудрие невесты» (На 1 Кор VII, 2).
Древние учители свидетельствуют и ο веровании церкви в сообщение брачующимся через церковное священнодействие благодатных даров. Так, Тертуллиан христианский брак прямо называет таинством (divinum sacramentum, sacramentum Christi) и поставляет его наряду с крещением, миропомазанием и евхаристией (К супр. II, 1–2; О единобр. 5 и др.). Св. И. Златоуст, наставляя ο том, чтобы браки были совершаемы не иначе, как по благословению и молитвам священников, указывает, что через это супруги «соединяются благодатью Божиею» (На Быт. Бес. XLVIII, 6). Блаж. Августин, сравнивая характер таинства брака с характером таинства священства, говорит: «у всех других народов благо и счастие брака состоит в рождении детей и в супружеской верности, что же касается народа Божия (христиан), то у него благо брака заключается еще в святости самого таинства» (De bono conjug. с. XXIV).
Учение ο браке, как таинстве, с самого начала и до времен реформации XVI в. содержимо было во всех странах христианского мира. Поэтому брак признают таинством христиане, из глубокой древности отпадшие от православной церкви (армяне, марониты, копты, яковиты, несториане). Но, как говорит блаж. Августин, «что принимает вся церковь, хотя бы {стр. 251} то и не было утверждено на соборах, но всегда сохранялось, то несомненно предано ей апостолами» (De bapt. IV, 24).
§ 169. Видимая сторона таинства брака и его невидимые действия
I. Чинопоследование таинства брака, довольно обширное, сла гается из обручения и венчания.
Обручение совершается троекратным благословением брачущихся перстнями с словами священнодействующего: «обручается раб Божий (или раба Божия) N рабе Божией (или рабу Божию) N во имя Отца и Сына и Св. Духа». Оно соединяется с молитвенным испрашиванием благословения Божия на предположенный ими союз. Но обручение есть только приготовительный обряд к венчанию. В обручении утверждается в присутствии церкви пред лицем Божиим, глаголанное у брачующихся слово, и в залог этого даются им перстни.
Самое таинство — низведение благодати Божией на вступающих в супружеский союз совершается при «последовании венчания». Вступающие в брак торжественно, в храме Божием, перед лицом церкви и совершителя таинств, изъявляют ο добровольном взаимном согласии на вступление в брачный союз и дают взаимное обещание неизменно хранить между собой брачный союз в чистоте и святости до конца жизни. Совершитель таинства, по молитвенном обращении к Богу: «сочетать их, зане от Бога сочетавается мужу жена, венчать их в плоть едину и даровать им плод чрева», возлагает на жениха и невесту венцы с произнесением слов: венчается раб Божий (или раба Божия) N рабе Божией (или рабу Божию) N во имя Отца и Сына и Св. Духа» и вслед за этим «благословляет я трижды», т. е. жениха и невесту вместе, трижды же возглашая краткую молитву к Богу: «Господи Боже наш славою и честью венчай я». Венчание и молитвенное благословение союза брачующихся священником составляют тот видимый покров или образ, под коим сообщается сочетавающимся невидимая благодать Св. Духа, освящающая их брачный союз.