Выбрать главу

Эта мораль (разыгранная, правда, Мистингет поразительным языком с поразительным искусством) примиряет всех разнопартийных, но одинаково сантиментальных парижан.

На следующем номере страсть разгорается.

Трансформатор.

Изображает всех – от Жореса до Николая Второго.

Безразлично проходят Вильсон, Римский папа и др.

Но вот – Пуанкаре! – и сразу свист всей галерки и аплодисменты партера.

Скорей разгримировывается.

– Жорес!- Свист партера и аплодисменты галерки.

– Русский несчастный царь.- Красный мундир и рыжая бородка Николая.

Оркестр играет: "Ах, зачем эта ночь так была хороша".

Бешеный свист галерки и аплодисменты партера. Скорей обрывает усы, ленту и бородку. Для общего успокоения:

– Наполеон!

Сразу рукоплескания всего зала. В Германии в точно таких случаях показывают под занавес Бисмарка.

Здесь веселее.

Если эта, все же рафинированная аудитория так страстна в театре, то как "весело" будет Пуанкаре, когда ареной настоящей борьбы станут улицы Парижа!

СЕРЫЙ ВКУС

Ревю Фоли-Бержер. Театр мещан. Театр обывателя. Огромный, переплетенный железом.

Напоминает питерский Народный дом.

Здесь и вкус Майоля – только чтобы не чересчур голый.

И вкус Альгамбры – только чтобы мораль семейная.

Но зато, если здесь и полуголые, то в общепарижском масштабе. Сотни отмахивающих ногами англичанок. Максимум смеха и радости, когда вся эта армия, легши на пол, стала вздымать под занавес то двести правых, то двести левых ног.

Это единственный ноуер из всех, виданных мною в парижских театрах, который был дважды биссирован.

Даже драма Мистингет здесь была бы неуместна.

Смех, конечно, вызывается тем, что актеры играют пьяных, не попадающих в рукав, садящихся на собственные цилиндры. И, конечно, общий восторг, общая радость – вид собственного быта, собственной жизни.

Это сцена у консьержки. Роженица. Но и посланные за акушеркой, и сама акушерка, и доктор – все остаются завороженные рассказом консьержкиной дочки о кино и философией самой консьержки. Врывается рассвирепевший отец, его успокаивают: за разговором французик успел родиться сам. Приблизительно так.