Любая мысль есть правда и вместе с тем обман. Во лжи всегда есть капли правды. "Ошибка длинная, а правда короткая". (А. Платонов). В большой правде всегда можно обнаружить капли обмана: "Если это все правда, значит, это нечестно." (Ф. Достоевский). Но крупицы правды в море обмана могут таить в себе зародыши большой правды. "Ради всего святого, не бойтесь говорить ерунду. Лишь обращайте на неё внимание. Наши величайшие глупости могут оказаться образцами мудрости" (Витгенштейн). Но то и другое - мимолётные заблуждения, как сказал Ницше. Обманы становятся правдами, а правды - обманами. И только редким людям удается разглядеть где правда, а где обман. Спасибо этим редким людям, большим художникам своего дела, этой интеллектуальной элите человечества, обостренные чувствительность и разум которых позволяет им видеть глазом невидимое, ухом неслышимое. Эти редкие люди ценны тем, что учат мыслить чисто, т. е. отделять большие истины от больших обманов, "отделять зерно от плевел". Нет ничего долговечней их "царственного слова" (Ахматова).
(Раздел 3). Культурная элита - это, по определению, совесть народа. Она обычно влияет на менталитет власти. Та, в свою очередь, личным примером, реформами, пропагандой или принуждением влияет на менталитет народа. "Ах, как хорошо понял я тогда, что учение великих древних философов, почти целиком нравственное, проявлялось больше на примере, чем в словах. Жизнь философа, смешанная с жизнью, вместо того чтобы чуждаться её, питала поэзию, поэзия выражала философию, и убедительность их была поразительна" (А. Жид).
А. Тойнби писал: "Во время бедствий маска цивилизации снимается с примитивной физиономии человеческого большинства, тем не менее моральная ответственность за надломы цивилизации лежит на совести их духовных лидеров".
Микеланджело верил, что искусство устраняет внешние массы, скрывающие внутреннюю форму. Интеллектуалы средневековья признавали, что искусство является более гибким и более совершенным способом выражения, чем история с её голыми фактами. Великий "часовщик природы" Рене Декарт (17-ый век) в конце концов согласился, что "подлинно значительные мысли встречаются чаще в сочинениях поэтов, чем философов" [3].
Поэт - живописец и ваятель,
поэт - миросозерцатель,
никогда не лирик как строй души"
М. Цветаева
"На историю следует смотреть через магический кристалл искусства,"- уверяла Ахматова.
Остановись мгновенье! Остановить мгновенье - значит следить за происходящим, настроив ритмы потока своего сознания на ритмы чувств, вызываемых наблюдением. Струи потока сознания неоднородны и разнонаправлены. В искусстве способность настраиваться на ритмы отдельных струй является признаком дара созерцания. Созерцание чувственно превращает наблюдателя в частицу наблюдаемой струи потока сознания объекта. Большие поэты всегда многолики. Дару созерцания Пушкина посвящены работы Цветаевой "Мой Пушкин" и "Пушкин и Пугачев". Она видела в Пушкине "верность в дружбе и предательство в любви; страстную сыновность к России, не матери, а мачехе, и неверность идеям или лицам (нынче ода декабристам, завтра послание их убийцам); ревность в браке и неверность в браке". Его жизнь и смерть не укладывались в представления обывателя об эталоне "великого человека". Его личная и политическая биография, о которой друзья знали и о которой говорить не могли, была щекотлива: её нельзя было писать, не задевая многое и многих. Дабы не плодить у обывателя сомнения в величии Пушкина как поэта, "по этой-то причине пусть пишут о нём его не знавшие"- сказал литератор Соболевский.
Многоликость ментальных состояний Достоевского вызывала жаркие этические споры в литературной среде. Критик Н. Страхов в письме к Л. Толстому написал, что "лица наиболее на Достоевского похожие, -- это герой "Записок из подполья", Свидригайлов в "Преступлении и наказании" и Ставрогин в "Бесах". Но не это главное. Главным всё же является то, что Достоевский был гением, одним из величайших творцов мировой литературы, в одночасье изменившим литературу и менталитет творческой элиты не только России, но и Запада. Эйнштейн признался, что в его деятельности Достоевский дал ему больше, чем кто-либо из физиков. Говорят, что общечеловеческие недостатки гениев являются их достоинствами, что отличает их от людей посредственных. Свершив какой-либо неэтичный поступок наяву или в помыслах, наиболее полно и наиболее глубоко способен осознать и передать окружающим этот свой опыт только гений. Не столь важно, что в нравственном плане представлял собой гений. Важно то, чему он нас научил. "Поэтому умно сказал Антисфен, услышав, что Исмений хороший флейтист: "А человек он скверный. Иначе не был бы он таким хорошим флейтистом". Эта выдержка из описания Плутархом (46-127 н. э.) нравов Афин времен Платона и Аристотеля. А что из себя представляет гений, так это не дано знать даже самому гению. "Я сам себя не знаю, и избави меня, Боже, познать себя!" (И. Гете). Бесчисленность ликов большого художника связана воедино поэзией, отражающей его обостренную чувствительность к мельчайшим и мимолетным всплескам струй потока духа времени. Эта многоликость позволяет передать наиболее полное и наиболее правдивое отражение многоликости наблюдаемой им эпохи. Большие художники противоречивы в быту, но всегда безукоризненно честны и последовательны в "книгах своей жизни". Пастернак своим романом "Доктор Живаго" не бросал вызов "ненавистному строю", не преследовал каких-либо политических целей. Не уверен, что он предупреждал о гибели русской культуры. Он хотел одного - поделиться с миром своим видением времени. Как большой художник-созерцатель, он вышел за пределы своей личности. Многие большие художники оказывались на грани раздвоения своего творчества, в нравственных муках решая дилемму: исполнять долг гражданина, служа неправде жизни, или стать безучастным наблюдателем, отражая её правду. "Гоголь, который из любви к нашим живым душам свои "Мертвые" - сжег. На огне собственной совести. Этим он сделал для добра против искусства больше, чем вся долголетняя проповедь Толстого" (Цветаева. "Пленный дух"). Выстрел Маяковского - это приведение в исполнение приговора, вынесенного своей совестью за измену правде поэзии ради неправды "верой и правдой, душой и телом" служения неправому делу революции. "И в пролет не брошусь, и не выпью яда, и курок не смогу у виска нажать..." И сказав так, он сделал именно это. Ольга Берггольц с неподдельной искренностью описывала тот свет и добро, который несла поэзия неправды жизни Маяковского в жестокое время террора 30 - 40-годов. Правда жизни книги "Доктора Живаго" в либеральные времена Хрущева лишь усилила раздоры, злобу и раскол общества. Результат - в духовной жизни России возник вакуум. Вопрос о правде и неправде жизни является риторическим: всему свое время - как правдам жизни, так и её неправдам. "Есть две правды - правда жизни и правда искусства. Конечно, местами они соприкасаются между собой, но большей частью бывает так, что правда жизни оказывается ложью в искусстве и, наоборот, правда искусства звучит ложью в жизни". (А. Таиров).
Не задача художников предсказывать будущее. Не их задача обвинять за ошибки прошлого. У искусства нет задачи. Искусство лишь отражает происходящее, определяющее начальные и граничные условия выбора путей перехода в будущее. Выбор же пути - на совести читателя.
М. Бахтин заметил, что, "если сознательный учет интересов публики займет сколько-нибудь серьёзное место в творчестве поэта, - оно неизбежно утратит свою художественную чистоту и деградирует в низший социальный план". Что сейчас и наблюдается в наше критичное ко всему время!
Нужны ли поэты? "За исключением дармоедов во всех их разновидностях - все важнее нас." (Цветаева). Но это не так. "Если обращать взор преимущественно на исключения - я хочу сказать на высокие дарования и богатые души, - если их возникновение считать целью мирового развития и наслаждаться их деятельностью, то можно верить в ценность жизни именно потому, что при этом упускаешь из виду других людей, т.е. мыслящих нечисто", - писал Ницше. Ахматова верила, что искусство существует тысячи лет, с ним и без света миру светло. "Через слова, через стихи и строфы пробегает простое вдохновение, которое и есть всё в поэме. Так, между разъединёнными индивидуумами всё ещё циркулирует жизнь", - писал А. Бергсон.