Ортега-и-Гассет отметил, что длительность революций составляет один-два десятка лет. В глобальном масштабе времени одной эпохи этот отрезок сопоставим с мгновением или co скачком. В природе ничто не происходит мгновенно. В природе все непрерывно Во временном пространстве сингулярности линейные связи событий, доступные логическому анализу, разрываются неподвластными логике нелинейными субъективными связями эмоций. Манфред в своей книге, посвященной жизни Наполеона [26] показал хаос чувств и событий времени его прихода к власти. В периоды сингулярности потоки сознания столь мощны, что их целесообразнее классифицировать как потоки страстей, безрассудно бросающие людей из одного пространства психического состояния в далеко отстоящее противоположное, превращая порой добро во зло, а зло в добро. Французская, русская, германская и китайская революции, как и перестройка в СССР, являются тому иллюстрациями. В такие периоды истории невозможно дать адекватную оценку событий и действий людей. Ментальное состояние людей в такие периоды передаётся ритмами стихотворений Пастернака из книги "Сестра моя - жизнь", написанных весной 1917 года. То было время ритмы которого звучали как
Немолчный, алчный,
скучный хрип,
Тоскливый лязг и стук ножовый,
И сталкивающихся глыб
Скрежещущие пережевы.
Стереотип оценки событий вырабатывается в длительные устойчивые исторические периоды состояния общества, когда время дает возможность ставить во главу угла традиционную логику отображения действий людей.
Традиционное мышление неприменимо в периоды сингулярности. "Мы слишком современники нашей эпохи, чтобы понимать, какую ценность для будущего имеют её очевидцы, неподкупные свидетели её страданий, героизма, грязи, нищеты и величия." Эти слова принадлежат Ларисе Рейснер (1895-1926). "О, дикое, страшное, позорное и прекрасное наше время!" - так восприняла Ольга Берггольц трагические годы советской истории (рис. II-3). "Мой прекрасный жалкий век". (Мандельштам). По сей день историки спорят, являлся ли Сталин безжалостным диктатором, либо харизматическим строителем бесклассового общества счастливого будущего. [14]. Да и во Франции до сих пор не могут решить: Наполеон - это кровожадный тиран и деспот, или гений, великий полководец и подлинный сын Франции.
II-2. Макроритмы истории
Цикличность развития цивилизаций и культур народов мира была подмечена ещё древними греками. Европейскими историками XVIII-XIX столетий это явление обсуждалось активно. В динамике эволюции культур выделяли периоды стабильного развития исторических процессов, которые сменялись процессами взрывного характера. Эпохи начинаются с хаоса и заканчиваются хаосом. Именно в периоды хаоса в наиболее наглядном виде проявляется многообразие сил, задающих динамику самоорганизации структур вновь зарождающегося общества. Это заметил историк Т. Грановский (1813-1855), проявлявший больший интерес к переходным процессам становления новых формаций обществ, более наглядно выявляющих спектр сил их формирующих.
(Раздел 1). В своих философских работах начала XX-го столетия А. Уайтхед ввёл понятие менталитета структурных элементов Природы, состояния которых определяют ритмы их функционирования. Эти ритмы "входят в структуру всего организма и тем самым меняют структуру зависимых (организмов), последовательно доходя до его исходных элементов. Этот принцип имеет абсолютную универсальность и ни в какой степени не специфичен только в отношении живого" - писал он. [5].
В своем труде, посвящённом истории Флоренции, Макиавелли убеждал, что "в истории каждого отдельного государства действуют те же законы, что и в истории всего человечества: народам нельзя избежать судьбы своей, им даны моменты развития и гибели, через которые они должны пройти. Гениальность правителей, как и чистота нравов народа, могут отсрочить гибель, но отвратить её не могут". Макиавелли принимает общество изначально как скопление люда разного рода и племени (фаза ассоциации), объединяющегося под гнетом нужды вокруг отдельных наиболее сильных личностей (диктаторов); потом из этой среды возникает аристократия (фаза синкретизма), как наиболее энергичная и целенаправленная его (общества) часть. Аристократия со временем коррумпируется и становится всем в тягость; потом следует демократия (фаза распада), из которой в конце концов вновь возникает диктатура, затем монархия, и так далее. Многие историки связывают такое видение с сильным влиянием в его время античной греческой философии. Но, "как и всегда, после возрастания богатства, торговли, промышленности незаметное сразу уравнение и смешение (демократия) и, наконец, почти всегда неожиданное, внезапное падение", - писал К. Леонтьев (1831-1891), который в плену древней греческой философии не был.
Ряд историков Запада XIX-го столетия подметили сходные закономерности динамики истории Древнего Мира и современности. "Везде, - писал известный немецкий историк и философ Г. Гервинус (1805-1871), - мы замечаем правильный прогресс свободы духовной и гражданской, которая сначала принадлежит нескольким личностям, потом распространяется на бòльшее их число и, наконец, достигается многими. Но потом мы снова видим, что от высшей точки этой восходящей лестницы развития начинается обратное движение просвещения, свободы и власти, которые от многих переходят к немногим и, наконец, к нескольким".
(Раздел 2). Предвестником распада Древнего Египта (период XX династии) был период смешения культур, вызвавший всеохватывающие чувства беспокойства, потерянности и агрессивности. Произошло то, что папирус описывает следующим образом: "Списки отняты, писцы уничтожены, каждый может брать зерна, сколько захочет. Подданных больше нет, страна вращается как гончарный круг: высокие сановники голодают, а горожане вынуждены сидеть у мельницы; знатные дамы ходят в лохмотьях, они голодают и не смеют говорить... Рабыням дозволено разглагольствовать, в стране грабежи и убийства... Никто больше не решается возделывать поля льна, с которых снят урожай; нет больше зерна, голодные люди крадут корм у свиней. Никто не стремится больше к чистоте, никто больше не смеётся, детям надоело жить. Рождаемость сокращается. Страну грабят несколько безрассудных людей царства. Начинается эра господства черни, она возвышается над всем и радуется этому по-своему. Эти люди носят тончайшие льняные одежды и умащают свою плешь мирром... Своему богу, которым ранее не интересовались, они теперь курят фимиам". (Д. Брестед).
( Раздел 3). "Мир бесконечен, и Бог тысячелик. Я поклонялся всем ликам; но истинный - неведом. Иудея говорит,что лик его - мощь и пламя гнева; Египет, что лик его - Солнце в лике Сфинкса и Ястреба. Но Иудея - это горючее Мертвое море, Египет - могила в пустыне. И храмы Солнца ныне пусты и безмолвны. Тогда Греция снова послала поэтов и философов искать Бога. И они пошли в Сирию и Александрию, и среди смешавшегося человечества зачалось смутное и радостное предчувствие нового рассвета. Впервые случилось, что завоеватель мира не дерзнул покорить мир богу своей нации. И всемирная монархия, смешав человечество, распалась. (Бунин. "Море Богов").