Пайганиты чистили копья, собравшись у подножья навечно упокоенных мертвецов. Там же сидит и Джеспар, натачивающий кинжалы. Он первым увидел, как из далёкого коридора, еле волоча ноги, к ним вышла Лишари.
– Что случилось, госпожа? – спросил радагбан, приметив странную пустоту в её руках. – Почему вы без своего артефакта? Мы зря что ли ковырялись здесь?
– Я прошу вас, – робко заговорила Лишари. – Я каждому дам по три тысячи медяков, только потопали отсюда.
– Что же ты там нашла? – удивился радагбан.
Лишари сделала свой выбор и решила предназначить себя другому пути. Она поняла, что эта погоня – беготня во месть за старые обиды, больное долженствование и ненормальное хотение, возведённый в абсолют. Ей стало ясно, что главное оружие против Высших, это не светоч, а оно внутри каждого человека. Оно в сердце каждого разумного существа, ибо дух его, вскормленный злобой, блудом, пьянством, распутством и прочими непотребствами сам отравляет вокруг себя мир. Она сделала свой выбор – Фриджидиэн ей дороже всякой мести.
– Какая бы то ни была находка, я рад, что Лишари вернулась, – Джеспар убрал кинжалы. – А теперь пойдёмте отсюда. Нас ждёт ужин, а я жутко проголодался.
Суд над Тараэлем
Спустя месяц. Город Арк.
Прекрасный солнечный день установился над столицей континента. На небесах не единого облачка, с севера дует прекрасный прохладный ветер, а солнце не так сильно печёт, давая жителям этой части мира пребывать в состоянии покоя, не зная зноя или жары. По улицам Арка бдительную службу несут подразделения стражи, которые готовы в любой момент прийти на помощь более сильным войскам – гастатиусам, принципусам и триарианцам, составлявшим костяк Аркской армии. На воде неоспоримое преимущество имеет флот республики, как военный, так и торговый.
Медленно, но верно город возрождается. Ещё недавно на его улицах кипело жуткое побоище, гремели взрывы и плясала сталь. Сейчас же, благодаря усилиям Норд-Эндеральской Компании и Золотому Серпу, в град хлынули необходимые ресурсы – камень, древесина, песок, пища и вода.
На вершине всего Арка стоит Совет Двадцати, орган власти, собранный из представителей знатных родов. Он же и назначает деятелей суда, которые мудро рассуждают о преступлениях. И вскоре должен состояться суд над одним из опаснейших обителей Эндерала.
Суд Арка, построенный в Квартале знати, являет образ превосходства и силы, давит своим внешним убранством. Стены, украшенные лепниной, фасады, расписанные множеством узоров, красящие окна с посеребрёнными перекладинами, у входа поставлены две больших статуи ангелов. Рядом с судом развиваются белые полотнища, на которых красуются алые львы. Всё пышет величием и даже кажется, что острые башни рвутся ввысь, чтобы поспорить с небесами о правосудии.
Внутри же творится самый настоящий балаган. На балконах и возвышении знать погрязла в спорах о том, стоит ли проводить суд. Мужчины в роскошных камзолах и сюртуках, с широкополыми шляпами, украшенными перьями, судачат о грядущем деле.
Внизу, прямо рядом с высокой трибуной, что недалеко от пустующего судейского стола, среднего роста мужчина в белом камзоле. Он стучит о мебель деревянным молотком, пытаясь хоть на недолго привести публику в покой:
– Тихо! Тишина! Тихо я сказал! Перед судом предстанет повеянный дурной славой, бывший ралаим, разбойник, убийца, психопат – Тараэль.
Толпа стала постепенно стихать, давая секретарю судебного заседания говорить менее напряжённо, но тут же народ снова стал бунтовать. В зал, имеющий прямоугольную форму, стали вести мужчину, это чуть ниже среднего полуэтерна. Его выдали острые уши, и немного косые тёмные глаза, в которых читается сдавленная боль и пыл тайной злобы, которые выдаются за опустошённость. Его одежда вся оттенка ночи – и куртка поверх кольчужной рубахи, широкие штаны и сапоги тоже. Его сухие губы, отмеченные шрамами, слабо шевелятся, что-то шепча. Лысая голова ловит блики свечей и фонарей. Мужчину вели несколько Гвардейцев Совета – элитного подразделения Арка, облачённые в сверкающие панцири и шлемы с плюмажами. Руки полуэтерна скованны золотистыми кандалами, высасывающими магию.