– Разрешите доложить о потерях.
– Разрешаю, – угрюмо позволил парень, рассматривая разрушенный и пылающий город в котором всё ещё звучат звуки битвы.
– Из первой центурии потери составили двадцать три легионера, ваша центурия потеряла тридцать девять легионеров, третья центурия пострадала больше всех – сорок шесть легионеров пали из-за засады.
– Что с союзниками? – строго вопросил префект.
– Топорники утратили всего десяток, а из хранителей только двое.
– Ладно… строй солдат.
«И это без подсчётов раненых», – мрачно подумал Фриджидиэн, не радуясь тому, что Высокий Сенат решил отправить сюда новообразованные три центурии комитат, а не обученных принципусов и триарианцев республики Арк. Но с другой стороны – они есть эндеральский легион, поставленный для подобных целей. Пока армии Арка или Дюнного, Пороховой Пустоши или Солнечного берега, Речного или иного края держат натиск ужаса в своих землях, именно Легион наступает и несёт свет туда, где всюду и везде кишит тьма. Они легионеры… это их долг – жертвовать своей кровью и жизнями, ради покоя мирного населения. Это долг истинного воина, который сражается за родине, семью, друзей и добрых друзей своей страны.
– Легионеры! – обратился громогласно Фриджидиэн, обернувшись к солдатам. – Сегодня вы показали прекрасный бой! Добрые граждане Эндерала могут спать спокойно. Ибо такие храбрые воины как вы, избавили его от арпской угрозы! За это я буду ходатайствовать вам о выплате двойного жалования, а вдовы и семьи погибших получат выплаты. Да здравствует Эндерал! Да здравствует Сенат и народ Эндерала!
В ответ легионеры ударили кулаками о нагрудники и громогласно крикнули:
– Да здравствует Эндерал! Да здравствует Союз!
– Ваша храбрость, легионеры, принесёт долгожданный мир и порядок на эти земли. Так держать, солдаты Легиона и совсем скоро не останется в Эндерале тех, кто сможет противопоставить нам хоть один достойный отряд!
Сквозь ряды легионеров стали просачиваться люди. Аквилы и хоругви немного пошатнулись, заставив трепетать чуть сильнее знамёна с двуглавым орлом. Это были пара рыцарей, несущих свёрнутый стяг Маркизата и протягивающих его Фриджидиэну, говоря:
– Мы, как представители маркиза, хотим, чтобы вы заняли место при его дворе, как военный советник.
Фриджидиэн посмотрел на своих воинов, находя в их взглядах отблески одобрения, что сделало его речь ещё сильнее, и увереннее:
– Извольте, но Легион и его офицеры выше всяких титулов.
Ангел предназначения
Неделей спустя. К северу от Дюнного. Пороховая пустыня.
В шатрах, посреди моря золотистого песка, изрезанного высокими тёмными скалами, кипит жизнь. Люди с лопатами и кирками ковыряются в земле, окапывая какие-то руины. Загорелые мужчины в мешковатых штанах, рубахах и майках пытаются откопать какое-то серокаменное строение. Камни выносятся один за другим, всё больше являя миру строения давно минувшей древности.
Палящее жаркое солнце словно беспощадный господин – хлещет до изнеможения своих слуг, только это кнут жары. Бочки с водой, расставленные по всюду только на дне оставили немного воды, а сейчас лишь середина дня. Ветра практически нет, и кучу народа вынуждена терпеть осушительное солнце.
В шатрах и палатках живёт рабочий люд, хранятся инструменты и провиант. Немногочисленные стражники из отрядов пустынных копейщиков рассредоточены среди всего лагеря, неся неусыпную службу и храня его скорее от воров и мелких разбойников. В конце концов, если придётся отбиваться от врага посерьёзнее, то на помощь придут воины из Дюнного, до которого на юго-восток всего пару километров.
Но самое основное происходит в главном шатре – большой зелёно-оливковой тканевой палатке, что стелется огромным прямоугольником посреди всех остальных. Сундуки и шкафы, набитые книгами и письменами перемежаются со стульями, столами и коврами. Видно, что владелец его любит комфорт, а несколько маленьких статуй мирада и орла выдают в нём тягу к прекрасному и роскоши. Но несмотря на это, сей человек – любитель и покопаться в грязи, ибо его назначили вести экспедицию, с целью поиска утерянного города пирийцев.
В конце шатра, там, где золотом и светом магических светильников стол, над бумагами корпит высокая девушка. Девушка отказалась от наряда, что носила ранее – прилегающая полосатая кожаная куртка с высоким воротником вместе со штанами и сапогами лежат в стороне, ибо жар солнца до страшных ожогов способен разогреть подобную одёжу. Вместо этого светло-бежевая шёлковая туника с длинным рукавом и откинутым капюшоном, слегка прикрывающая мешковатые штаны того же цвета, утянутые под короткий светлый сапог.