– Зачем она эта делает? – спросил Велисарий.
– Такова суть их, ибо мятежные в духах стремятся к разрушению. И ей дана власть вершить начала конца.
– Да, я помню Предание, – буркнул Велисарий. – А ещё я помню, что там пишется – «наступит день страшный, день Господень, в котором будет суд вершён».
– Но они ещё поборются, – фыркнул мужчина. – Такова их суть – следовать по углю, даже если он жжётся. Ей запрещено вершить начала иным образом, поэтому я стал её избранником. Я поведу легионы нежити против живых и очищу этот мир от жизни, чтобы было торжество её воли.
– Боюсь, у тебя больше нет армии, – усмехнулся Тараэль.
Велисарий подумал. Перед ним могущественный маг, но кем он был? Судя по всему, это какой-то одиночка, изучавший запрещённые школы магии, влезая в энтропизм. Это и привлекло некого владельца могущественной силы тьмы. Его призвали сюда месяцы назад, чтобы он командовал войсками нежити. И если бы ещё пару лет они не стали обращать внимание на эту угрозу, то весь Союз захлебнулся бы кровью от ужаса и бездушной жестокости этого врага.
– Что!? – выкрикнул маг. – Да как вы посмели!? Я её избранник!
– Мне это надело! – крикнула Калия и вознесла клинок, так же поступил и Тараэль.
Чародей направил магический удар, и волна воздуха эфемерным кулаком снесла бывшего ралаима. Второе движение обрушило проход назад, оторвав их от хранителей. Калия же становится на колено. Клинок плюхнулся в воду.
Велисарий же зрит то, что скрывала Калия Закареш, какая ярость её напитывала, а сейчас рвётся наружу.
– Дитя, в котором поселена тьма, – прошипел маг. – Борись теперь сама с собой. Посмотрим, насколько ты упорна в своей борьбе.
Магический заряд разбудил в ней дремавшую сущность, и та ответила ожесточённой жаждой вырваться. На прохладном воздухе залы от Калии повалил чёрный тёплый пар, наполовину пожравший её тело, скрыв броню за пеленой, часть лица обратив в уродливую маску смерти, где торчат клыки, подбородок удлинён, а в глазах сверкает само отражение ада. Её настигла ярость, что чернее злобы и глубже всякого безумия.
– Вот мы и одни, Флав Велисарий, – уши мужчины поймали нотки издёвки в голосе.
– Калия, – посмотрел на девушку командир, но та не может сказать и слова, ибо утонула в себе.
В эту секунду она балансирует на краю пропасти. Битва внутри возгорается, скрытая под маской.
Калия стремительно теряет контроль над собой в исполинском вале гнева. Единственное чего она хочет, так это насладить себя кровавым безумием, утопить кого-нибудь в граде ударов. Но могли ли пройти уроки О’Брайенна зря? С другой стороны, принятые лекарства остановили волну ярости, не дав ей уйти в обличие альтер-эго, предоставив место для борьбы. Первый удар самой себя она пропускает, позволяя быть себе злобным существом, помышляя:
«Да… я действительно такая. Злоба меня съедает, страсть гнева моя суть и пусть она вырвется».
Но она не отдаёт и пяди своей души. Калия признала, что она больна этим недугом и пропустив массу ударной энергии, существо не находит опоры в виде гордости и самобичевания. Раньше оно сначала било по Калии, затем тянуло за гордыню и стыд, вызывая сильнейший страх, после которого всякие ментальные барьеры падали, выпуская все тёмные желания.
Калия переживает, как соскальзывает маска с её прекрасного лица. Ореол героини, великого воина сменяется на образ жестокого берсеркера. Она чувствует это и позволяет этому быть, переводя мысль в иное русло:
«Я не герой, не воин, который должен победить всех и вся. Я не должна быть впереди всех и стремиться сделать всё во благо всех. Я – обычная девушка, я – Калия Закареш, девушка из Подгорода. Ещё много таких как я… обычная и простая. И я могу умереть, как и все остальные. Это в порядке вещей».
Лишившись второго рычага давления, тварь забесновалась ещё сильнее. Теперь и мечтательный образ, иллюзия которая цвела в её душе, испарилась. Если бы эта иллюзия была, то с её опасностью, Калия сама позволила бы вырваться ему, лишь бы не быть «обречённой на провал или той, которая провалила миссию им умерла».
Ярость, чернее пустоты и жажда, краснее крови впилась в неё, но на этот раз лекарства не дают это сделать, блокируя проникновение тьмы в тело. Оставив наступление хаоса, она переходит в наступление. Допустив всю тьму и все провалы в возможностях, он покрывает тьму и огонь тихим и мирным молением. Отбросив всю бесполезность медитаций, она множество раз повторяет: