Сутки первые. Освещается просцениум. На ящике с «эскимо» обнявшись сидят Любков и Зина. Оркестр тихо играет что-то такое.
Зина (после паузы). Только ты не думай, что я со всяким покупателем так сяду.
Любков. А я и не думаю.
Зина. Просто каждой женщине в такую погоду хочется, чтобы на сердце тепло было. Ну, вот и… А вообще-то я — член профсоюза. И у меня нагрузка — касса взаимопомощи.
Любков. Оно и видно.
Зина. Злой ты, Сева.
Любков. Ну что ты, Зиночка… (Гладит ее по голове, целует в щеку, ударом локтя в грудь сшибает Зину с ящика и медленно уходит.)
Зина (лежа на снегу). Ну и черт с тобой! Кому «эскимо», пломбир, сливочный, фруктовый! (Плачет.)
Сутки вторые. Почти тот же вечер. Продолжает идти снег. Прохожие вспоминают, что когда-то они были дошкольниками. Любков идет через сцену, осматривается.
Любков. Сорок лет, всего каких-то сорок лет. Вот в этом доме был наш детский сад. Мне было пять, ей — тоже пять. Как ее звали? Муся? Дуся? Боже мой, как я любил ее! Как она любила меня! Наши стульчики всегда стояли рядом. И эта песенка… (Тихо, проникновенно поет.)
Через сцену медленно идет Туся. Она недоверчиво вглядывается в Любкова.
Любков (поет).
Туся. Сева! Севочка! (Бросается ему на шею.)
Любков (он должен допеть):
(Обнимает Тусю. Бурная музыка, переходящая в эротику.)
Сутки третьи. Комната Туси. Опять поздний вечер. За окном все еще идет снег. На окне сидят Любков и Туся.
Туся. А помнишь, ты хотел стать академиком…
Любков (мрачно). Стал.
Туся. И летчиком…
Любков. Летал.
Туся. И шахматистом…
Любков. Играл…
Туся. И драматургом…
Любков (садится спиной к ней). Хлебал…
Туся. Сева, ты плачешь? Сева, что случилось?
Любков. Ничего не случилось…
В комнату вваливается совершенно пьяный Игорь с девушкой.
Игорь. Ба-ба-бабушка, я пьян! А это Ма-маруся!
Девушка. Ваш Игорь какой-то псих! Меня зовут Валя!
Игорь. Это т-тебе к-кажется…
Девушка. Абсолютный псих! Завтра зачет, а он ни бум-бум!
Любков. Это я беру на себя!
Сутки четвертые. Еще более поздний вечер. Но снег все так же идет. Та же комната, но все по-другому. Протрезвевший Игорь усиленно занимается. Валя в стороне изучает английский язык. Туся работает над собой.
Любков (глядит на них весело). Вот это я понимаю!
Игорь. А знаете, вы — занятный дядька! С одной стороны — вроде положительный, а с другой — вроде отрицательный…
Туся (строго). Игорь!
Валя. Ит из Псих-о-Пат! Энд Психо Паташон!
Все не смеются.
Любков. Ну вот что, я пошел! (Встает, одевается.)
Туся. Сева, ты куда?
Любков (зло). Ты хочешь знать? Изволь, я скажу тебе. Я иду на крышу сбрасывать снег. Дело в том, что я не академик, не герой, не мореплаватель, а… дворник. Прощай, я люблю свое дело!
Туся поспешно одевается.
Куда ты?
Туся. Я с тобой на крышу!
Объятие. В суматохе Игорь целует Валю.
Валя. Ахалпел? Адзынь!
Сутки пятые. Вечер, снег, крыша. Любков и Туся с лопатами.
Туся. Я всегда знала, что ты будешь выше нас всех.
Любков. Какое у тебя ухо красивое… (Поцелуй. Оба тихо поют).