Первая серьезная попытка выделения древностей, относящихся к вестготам и аланам во время их движения на запад, была предпринята Э. Бенингером (25). Однако основное внимание автора было обращено на выделение древностей готов и рассмотрение их роли в интересующих нас событиях как главной. По мнению Э. Бенингера, аланы оказали незначительное влияние на вестготов (25, с. 120–125), что расходится с оценками, данными М. И. Ростовцевым (26, с. 237) и Б. Бахрахом (12, с. 116–119). Э. Бенингер связывал с аланами отдельные находки керамики из Северной Богемии (напр., из Дура, 25, рис. 31) и погребение в Зиммеринге (Австрия). Нами уже отмечалось некоторое сходство одного из сосудов Дура с определенными формами керамики из позднесарматских памятников Нижнего Поволжья (27, с. 90), но оно чисто формальное. Кроме того, сходные сарматские сосуды не могут быть датированы IV–V вв. и относятся к более раннему времени. Поэтому вопрос об аланской атрибуции сосуда из Дура остается по крайней мере неясным.
Весьма проблематичным остается и вопрос относительно аланской атрибуции погребения в Зиммеринге, о чем писал Э. Бенингер (25, с. 76, рис. 33–38). По предположению последнего, здесь был погребен аланский воин с вестготской керамикой.
Как видно из приведенного выше исторического очерка, большую роль в качестве плацдарма для продвижения алан на запад сыграла Паннония. Ввиду территориальной близости Паннонии к причерноморским степям именно здесь можно ожидать наиболее реальные материальные следы алан; совершенно очевидно, что чем дальше на запад они уходили, тем больше нивелировалась их традиционная культура. Этнической интерпретации археологических материалов гуннского времени Венгрии посвящена основательная монография А. Альфельди (28). Однако А. Альфельди, выделив характерные (по его мнению) черты погребального обряда и материальной культуры гуннов, прочие комплексы этого периода не попытался связать с каким-либо определенным народом, обращая внимание лишь на их кочевнический характер. Заслугой А. Альфельди является признание культуры принесенной гуннами в Паннонию и представленной, в частности, изделиями полихромного стиля, многокомпонентной по происхождению и созданной не только гуннами, но и другими народами — в том числе и аланами.
Разделяя выводы А. Альфельди, Н. Феттих признавал роль алан в оформлении культуры Паннонии периода гуннского нашествия и писал, что «среди археологических памятников мы должны искать следы алан в таких местах, где можно отменить знаки интенсивного персидского влияния» (29, с. 186). Однако попытки выявления таких следов Н. Феттих не предпринял.
В 1950 г. у города Чонград в Юго-Восточной Венгрии был открыт интересный могильник гуннского времени, опубликованный М. Пардуцем. Обряд погребения характеризуется положением стоя, сидя и на корточках, ориентировка — юг-север и запад-восток (30). Сидячие костяки группы II М. Пардуц связывает с кавказским обычаем (30, с. 386), опираясь на грунтовые могильники первых веков н. э. в Тарках и Карабудахкенте (Дагестан), хотя тут же подчеркивает: «Трудным является вопрос, какой народ был носителем этой культуры» (30, с. 389). Тем не менее погребения группы II М. Пардуц ставит в связь с присутствием «элементов из кавказской области», ссылаясь при этом на могильники Усть-Лабинский (по Н. В. Анфимову) и Гилячский (по Т. М. Минаевой). Исследователь полагает, что на старое оседлое сарматское население Венгрии наслоились новые сармато-аланские, вандальские, готские и гепидские племена (30, с. 389). М. Пардуц отмечает, что в Венгрии до сих пор нет нишевых могил, характерных для Южной России и единственным исключением является могила из Кестхей, по-видимому, аланская (30, с. 390). В заключение М. Пардуц приходит к осторожному выводу: при современном состоянии знаний в материале из Чонграда невозможно установить большую массу алан, и их присутствие может быть взвешено на основании упомянутых нишевых могил и деформированных черепов (30, с. 391).
В вещевом материале из Чонграда действительно есть отдельные элементы, демонстрирующие сарматское или сармато-кавказское влияние, например, кинжалы с вырезом у основания рукояти (аналоги концентрируются преимущественно на Северо-Западном Кавказе, например, могильник Дюрсо близ Новороссийска, сам М. Пардуц указывает их в Керчи, Феодосии, Туапсе, 30, с. 349), серьги с многогранником, керамика с зооморфными ручками и вертикальными ручками-сливами типа трубки (30, рис. 8), также возможно происходящая с Северо-Западного Кавказа и Крыма (27, с, 81). Переселение какой-то группы северокавказского населения в конце IV — начале V вв. из Прикубанья в район Чонграда вполне возможно, что исторически может быть связано с движением части гуннской орды через Нижнее Прикубанье и Фанагорию в Крым и далее в степи Северного Причерноморья. Но имеет ли этот материал Чонграда отношение к аланам?