На третьем этапе развития банковской системы доминирующей является модель финансового посредничества. Если до кризиса основным потребителем кредитных ресурсов через рынок ГКО – ОФЗ выступало Правительство – его доля к концу 1998 года достигала трех четвертей внутреннего кредита, то с 2001 года основным заемщиком стал частнохозяйственный сектор экономики. Начиная с IV кв. 2000 года основным источником доходов банков становится кредитование, которое устойчиво растет, в отличие от предыдущих периодов, когда доходы извлекались в основном из валютных операций и операций с государственными облигациями[20].
В 2001 году удельный вес кредитов в совокупном портфеле активов банковской системы увеличился до 50 %. По структуре портфеля активов российские банки стали все больше походить на кредитные организации развитых стран. Но одновременно возросли кредитные и прочие рыночные риски. По оценке международного рейтингового агентства Fitch, значительные риски появляются, если темпы роста кредитов частному сектору превышают 15 %. В России же этот показатель уже в 2006 году составил 24 %.
Для третьего этапа развития банковской системы все более актуальными становятся проблемы организации эффективного риск-менеджмента и повышения качества корпоративного управления. Поясним, вкратце, что это означает. Чтобы получать прибыль, банк должен вкладывать имеющиеся в его распоряжении средства в различные активы. Но если инвестиции составляют слишком большую долю его средств, банк рискует оказаться неплатежеспособным в период, когда значительная часть вкладчиков и инвесторов пожелают забрать свои средства. С другой стороны, если резервы, созданные на случай неожиданного оттока капиталов, слишком объемны, снизжается прибыль. Таким образом, основная задача ведения банковского бизнеса – найти то оптимальное состояние системы, при котором достигается баланс между стремлением обеспечить максимальную эффективность вложений и не утратить платежеспособность[21].
Многие банкиры придерживаются консервативной стратегии развития бизнеса, полагая, что самое главное – не допустить падения ликвидности до уровня, приводящего к нарушению установленных нормативов. При этом значительные денежные ресурсы могут оставаться без движения, принося только убытки, поскольку банки, уплачивая проценты по привлеченным средствам, не получают от них прибыли, необходимой для покрытия данных расходов.
Другой опасной стороной неэффективного управления собственными и привлеченными ресурсами является систематическое погашение разрывов ликвидности за счет новых вкладчиков и кредиторов, в результате чего возникает вероятность создания депозитной пирамиды, которая, рано или поздно, обрушивается. Часто, в связи со снижением прибыли банки начинают жестко контролировать издержки, пока не наступает такой момент, когда сократить их можно только масштабированием, то есть путем увеличения собственного капитала и расширения бизнеса, или – уходить с рынка.
В начале XXI века России, как и на Западе, сложилось направление научной мысли, которое называется «алармистским» (от английского слова “alarm” – тревога). Его сторонники доказывают, что нынешняя мировая валютно-финансовая система находится в конечной фазе развивающегося всеобщего финансово-экономического кризиса[22]. Основанием для столь мрачных прогнозов является несоответствие между возрастающими темпами прироста финансовых агрегатов и снижающимися темпами производства физических товаров[23]. Начиная с 2007 года врагом номер один у алармистов становятся непредсказуемые и необузданные транснациональные финансы и их подручные – спекулятивные хедж-фонды. В последнее время риторика алармистов уже неотличима от риторики левых антиглобалистов, даже если они выступают с консервативных и прокапиталистических позиций[24].
Очень мало научных работ, посвященных сравнительному анализу развития российской банковской системы с банковскими системами стран Восточной и Центральной Европы и Юго-Восточной Азии, которые одновременно с Россией вступили на путь рыночных преобразований. Особый интерес представляет опыт реформирования банковской системы Китая, которая долгие годы существования в этой стране коммунистического режима была точной копией советской[25]. Пока же большинство компоративных сюжетов (comparative method) сосредоточено на выявлении общего и особенного в организации банковской системы и банковского надзора в США, Европе и в России.
20
Развитие российской банковской системы: два года после кризиса // препринт ИЭ РАН, М., 2000.
21
См.: Ковалев П. П. Вопросы системного анализа и стратегического управления банковской деятельностью // Ежеквартальный аналитический журнал «Управление риском». – 2007. – № 4 (44); Севриновский Владимир. Перспективы использования российскими банками технологий анализа разрывов // Банки и техноло-гии. – 2000. – № 4.
22
См.: Кобяков А. Б., Хазин М. Л. Закат империи доллара и конец «Pax Americana». – М.: «Вече», 2003.
23
См.: Ларуш Л. Нынешнюю систему ничего не спасет. Шиллеровский институт науки и культуры. Бюллетень № 8. – М.,1998.
24
Павленко В. Б. «Мифы «устойчивого развития». «Глобальное потепление» или «ползучий» глобальный переворот?». – М.: «Объединенное Гуманитарное Издательство», 2011.
25
Суворов А. В. Деятельность иностранных банков на территории постсоциалистических стран // Финансы и кредит. – 2000. – № 6; Евстратенко Н. Н. Российская система страхования вкладов в контексте мирового опыта // Деньги и кредит. – 2007. – № 3; Сперанская Т. С. Анализ российской модели банковской системы в сравнении с китайской моделью // Проблемы прогнозирования. – 2009. – № 2; Финогенов И. Вступление России в ВТО и банковская система // Банковское дело в Москве. – 2013. – № 2.