Активные выступления, каким бы ни был их характер, шли вразрез с тактическими установками руководства МКХП. Но оно было бессильно им воспрепятствовать; иногда ему приходилось даже их возглавлять. Многое в такого рода движениях диктовалось следующими мотивами: конкуренцией с другими профсоюзами, стремлением значительно укрепить свой авторитет и престиж. Враждебная всякому серьезному движению и сугубо прагматическая позиция предпринимателей также вынуждала христианские синдикаты становиться на классовую точку зрения рабочих (впрочем, это случалось не часто).
Было бы вульгарным упрощенчеством считать эти организации штрейкбрехерскими (желтыми). Против этого в свое время выступал Профинтерн{177}. Вместе с тем летопись классовых битв до предела заполнена актами штрейкбрехерства. Так, в Домбровском бассейне (Польша) стачка горняков в 1924 г. была сорвана из-за предательства членов христианских союзов; вследствие их измены проиграли битву за 8-часовой рабочий день пролетарии Рура и Рейна. Тесье публично признал, что ФКХТ срывала стачки в 1925 г. В 1927 г. христианские синдикаты своим предательством вызвали поражение забастовки щеточников провинции Руле-Тийе (Бельгия). В Австрии они не допустили стачки на строительстве церкви. В Голландии с 1924 по 1928 г. христианские синдикаты не провели ни одной крупной стачки. Рабочая печать напоминала слова Гисберта, сказанные им в 1912 г.: «Мы предотвратим стачку, даже если это будет стоить нам головы»{178}.
Однако внутренне противоречивый христианский синдикализм дает немало примеров обратного порядка. ФКХТ и бельгийский профсоюзный центр участвовали в ряде забастовок в период 1921–1935 гг. В 1921 г. союзы ВОХП провели 223 стачки, в 1931 г. — 331. Нередко забастовки объявляли совместно прогрессивные, реформистские и христианские профсоюзы: так было в 1925 г. во время выступления немецких железнодорожников. Часто члены христианских союзов выступали вопреки воле своих лидеров в одном строю с остальными пролетариями.
Многие профсоюзные центры основали центральные стачечные кассы. Не было чуждо чувство солидарности со стачечным движением и католическим организациям. Так, например, международный конгресс деревообделочников в 1929 г. высказался за создание фонда международных стачечных пособий. В 1926 г. правление МКХП выразило сочувствие справедливой борьбе английских горняков, не преминув, однако, выказать опасение перед коммунизмом. Каково же было подлинное отношение христианского синдикализма к стачечной борьбе в рассматриваемый период?
Принципиальные установки относительно стачек остались те же, что и в конце XIX в.: их по-прежнему считали «опасным оружием». Христианские лидеры оставались противниками стачек и обвиняли коммунистов в том, что они якобы являются сторонниками «вечной стачки». Руководство христианских синдикатов звало верующих не выполнять директив стачечного комитета, если он находится под влиянием коммунистов. Вообще христианские профсоюзы сами не начинали стачек, а лишь «примыкали» к ним. По данным ВОХП за 1928 г., его союзы провели 27 самостоятельных забастовок, а вместе с другими союзами — 168. Связисты Австрии в 1929 г. участвовали в пяти «движениях», из них четыре проведены сообща с другими союзами. Доля забастовок в «движениях» всегда была минимальной. В Австрии из выступлений союза транспортных и фабричных рабочих с 1925 по 1927 г. только одно приняло форму забастовки, в Германии из 660 — только 25. Политические и всеобщие стачки «отвергались принципиально».
Стачки как форма классовой борьбы не подходили тем, для кого идеалом являлось сотрудничество всех классов общества. Автор учебника по христианскому профсоюзному движению патер Арендт утверждал, что стачки «причиняют зло» не только потому, что ведут к потере зарплаты и доходов. Неизмерим ущерб, нанесенный ими обществу «ненавистью, злопамятством, недоверием», которые аккумулируются в сердцах рабочих и хозяев. Исходя из этого, христианский синдикализм выдвигал перед стачечниками ряд предварительных условий, соблюдение которых в известной мере оправдывало стачку: не объявлять стачки, прежде чем не будут исчерпаны все попытки полюбовных соглашений; объявлять стачку только с разрешения бюро синдиката; не допускать забастовок, угрожающих безопасности государства, жизни и здоровью граждан, экономическому будущему нации; избегать всяких несправедливых обвинений, насилия, проклятий, угроз, возбуждений, ненависти, зависти, гнева; быть спокойными, осторожными, вежливыми. Примирение и арбитраж, если они предшествовали началу стачки, должны быть пущены в ход, как только можно предвидеть их успех. Среди наставлений встречаются и указания на необходимость уважать органы власти и их агентов{179}.