Речь идет о второй половине 50-х годов. Получается, что вина советских «преследователей кибернетики» состояла только в том, что они опередили своих западных коллег на пару лет. Притом, если в Советском Союзе спор между противниками и сторонниками кибернетики завершился в пользу кибернетики, то на Западе все было ровно наоборот: победили те, кто относился к кибернетике скептически, а точнее – полностью ее отрицали.
На этот счет есть интересный факт. «В конце 50-х годов началась активная деятельность по созданию международных научных ассоциаций. Была сделана попытка образовать Международную федерацию кибернетики. Успехом она не увенчалась. Хотя федерация и возникла, но представлены в ней были далеко не все страны. Отсутствие в ней специалистов США и Великобритании не позволило этой ассоциации занять сколько-нибудь заметное место в мире. Куда большее влияние приобрели две другие федерации. В 1957 году возник ИФАК – Международная федерация по автоматическому управлению, а в 1962 году – ИФИП – Международная федерация по процессам переработки информации, ставшая преемницей Международной федерации кибернетики»[8].
Продолжим цитировать В. М. Глушкова. В следующем предложении он пишет:
«Что же касается новых научных методов и результатов, возникавших в связи с задачами и методами проектирования ЦВМ и АСУ, то их объединили в новую науку, получившую в США и Англии название «computer science» (наука об ЭВМ), во Франции «informatic»[9].
Другими словами, в ведущих западных странах кибернетика просто исчезла, и на ее месте появилась совсем другая наука. Очень красноречивым подтверждением того, что с определенного времени науки кибернетики на Западе не существовало, является то, что В. М. Глушкову предложили написать статью «Кибернетика» для «Британской энциклопедии». «Британика» была уже на то время совместным британско-американским предприятием. Согласно традиции этого издания, статьи заказываются исключительно самым авторитетным специалистам в данной области. Но это еще не все. Нужно учесть, что дело было в годы «холодной войны», когда за приоритеты боролись не на жизнь, а на смерть. Можно не сомневаться в том, что не было тогда в Америке никакой кибернетики. Если бы там был хотя бы мало-мальски известный специалист в этой науке, статья была бы заказана именно ему, в крайнем случае, западноевропейцу.
Правда, у Глушкова в статье шло продолжение, из которого можно сделать вывод, что кибернетика на Западе «ушла не совсем».
Он пишет «Термин же кибернетика стали чаще употреблять в более узком смысле, понимая под этим в основном аналогии, существующие между машинами и живыми организмами, и философские вопросы, возникающие в связи с социальными последствиями автоматизации. Лишь в самом конце 60-х годов наметились пути сближения между «кибернетиками» и «вычислителями»[10].
«Невооруженным глазом» видно, что этих два предложения противоречат приведенным ранее цитатам из Глушкова. Ведь если никакой особой науки кибернетики, которую бы можно было поставить рядом с «computer sciece» и «informatic», на Западе не существовало, то и сближаться было особо нечему. Винера к этому времени уже не было, да и вообще в последние годы он просто перестал интересоваться этими вопросами, о чем сам Глушков прекрасно знал[11]. Был, конечно, У. Эшби, на книгу которого «Введение в кибернетику» ссылается в этой статье В. М. Глушков, но даже он был в первую очередь психиатром, и только наполовину кибернетиком. В это время очень плодотворно уже работал С. Бир, но нет уверенности даже в том, что Глушков знал о его работах, поскольку ссылок на работы С. Бира у Глушкова найти пока нигде не удалось, хотя в «Энциклопедии кибернетики», редактором которой был Виктор Михайлович, такие ссылки есть.
А то, что Глушков ничего не знал о чилийском опыте С. Бира, почти не вызывает никакого сомнения. Если бы знал, то, несомненно, написал бы о Бире. Ведь «Киберсин» был своеобразным аналогом ОГАС (Общегосударственной автоматизированной системы управления экономикой), только в куда более скромных масштабах. Фактически деятельность С. Бира вообще, и «Киберсин» в частности, и были тем единственным фактом «сближения вычислителей и кибернетиков» на Западе, о котором писал Глушков в своей статье. И Винер, и Эшби были, скорее «натурфилософами» от кибернетики, а АСУ ТП, которые успешно развивались в то время как на Западе, так и у нас, к кибернетике имели весьма отдаленное отношение, о чем красноречиво свидетельствует и приведенная выше цитата из Глушкова.
8
Поспелов Д. А. Становление информатики в России. Цит. по: http://cshistory.nsu.ru/?int=VIEW&el=200&templ=BOOK_INTERFACE