Вятичский Брянск и северянское Посемье не создали в дальнейшем украинское население (хотя южнее, в землях вятичей, например у Севска, мы встречаем позднее украинцев и не только в качестве позднейших колонистов, а на западе то же самое явление наблюдалось по отношению к радимичской окраине), но мы не по этому принципу строим свое исследование и останавливаемся на Брянске и Посемье не потому, что они были «украинскими», ибо «украинской» в собственном смысле этого слова в то время не была и сама Украина, а в силу длительных, не прекращавшихся в течение столетий связей со всей остальной Северской Черниговщиной.
Как было уже сказано выше, за исключением Переяславльской «Украины» (в значительной мере лишившейся своего населения, хотя и не запустевшей окончательно), на всей остальной территории Северской земли сохранялся старый политический строй — феодальная раздробленность, а следовательно, и княжества. Сохранялась и своя княжеская линия. Всюду сидели князья — Ольговичи, сыновья Михаила Всеволодовича Черниговского. Только старший, Ростислав, порвал связи с «отчиной», став баном (князем) Мачвы (на р. Саве), Родны (в Карпатах), а затем Босны. Роман Михайлович, сильный и энергичный князь, которого побаивалась Литва и уважали татары, оставаясь «великим князем» черниговским, владел Брянском, а по предположению Зотова — и Новгород-Северском. Семен Михайлович княжил в Глухове и Новосилье, из которого впоследствии выделились Белевское, Одоевское и Воротынское княжества. Мстислав Михайлович сидел в Карачеве. Из Карачевского княжества выделились Болховский, Звенигородский, Перемышльский, Козельский и Мосальский уделы. Юрий Михайлович владел Торусским княжеством, впоследствии также распавшимся на ряд уделов: Мезецкий, или Мещовский, Мышаг-ский, или Мышецкий, Волконский, Барятинский, Оболенский, Канинский, Спашский. Кроме того, уделами были: Новгород-Северск, Курск, Рыльск и Воргол, Путивль, Трубчевск, или Трубецк, и, наконец, еще более мелкие княжества, далеко не все нам известные, из которых по «Родословной книге» и «Любечскому синодику» мы знаем: Сновск, Хоробор, Стародуб, Мену, Устье, Глухов, Липецк.[1115]
Связной истории северских княжеств за время татаро-монгольского завоевания мы дать не можем из-за отсутствия черниговской летописи. В Никоновской, Лаврентьевской и Ипатьевской летописях все внимание уделено либо суздальскому северо-востоку, либо галицкому юго-западу, а события из истории Черниговщины упоминаются лишь изредка: Тем не менее, пользуясь «Любечским синодиком» и обрывками летописных известий, мы все же постараемся восполнить указанные пробелы. Исключительно ценным в этом отношении является опубликованный в упомянутой работе Зотова «Любечский синодик», на который неоднократно нам придется ссылаться при дальнейшем изложении.
Обратимся к истории самого Чернигова. После Михаила Всеволодовича князем черниговским был Всеволод (Лаврентий) Ярополкович, сын Ярополка Ярославича, княживший в Чернигове до Романа Михайловича Старого, примерно с 1246–1247 по 1263 г.[1116] В его княжение татары впервые в 1257 г. переписали подвластную им русскую землю — «взяли число», освободив от уплаты дани только духовенство.[1117] При нем же произошло первое нападение Литвы на Черниговскую землю в 1258 г.
Литва, начавшая создавать при Миндовге свое варварское феодализирующееся государство, начала время войн, походов и завоеваний, некогда (в IX–X вв.) пережитое «империей Рюриковичей». Захват Черной Руси, борьба за Пинские земли, нападение на Черниговскую землю в 1258 г. — все это были первые страницы в истории завоеваний молодого складывающегося Литовского государства, возникавшего и усиливавшегося в борьбе против ливонских рыцарей, которым Миндовг в союзе с русскими и курами нанес решительный удар.
1115
Зотов Р. В. Ук. соч. С. 68–72, 75–77, 80, 83, 89, 90, 95–97, 144, 131, 171, 190–191, 204–205, 212–213 и др.; Родословная книга, «Временник Московского о-ва истории и древностей российских», кн. X.
1116
Родословная Всеволода Ярополковича:
Всеволод Ольгович
Ярослав Всеволодович
Ярополк Ярославич
Всеволод Ярополкович Датировка его княжения не совсем точная, ибо, как было уже отмечено выше, указания Иоанна де Плано Карпини, «Любечского синодика» и грамоты Олега Ингваревича заставляют предполагать, что между Михаилом Всеволодовичем и Всеволодом Ярополковичем на черниговском престоле сидели, по-видимому, и другие князья и «владетели».