Петрицкий не случайно сделал ставку на генерала Геруа. Это придавало особую значимость его «подпольной организации». Генерал разрабатывал планы и направления ее деятельности, изыскивал денежные средства, подбирал нужных для дела людей из среды русской эмиграции, в основном бывших офицеров. И, что самое главное, сведения об активности генерала Геруа и, следовательно, о дееспособности «подпольной организации» Петрицкого широко распространялись в верхушке российской эмиграции.
Но нужно было не увлечься оперативной игрой, не выйти, как говорится, за ее рамки. Ведь генерал Геруа требовал от руководителей «организации» распространения ее деятельности на территорию Крыма и Украины и создания там подпольных групп. Ставил вопрос о подготовке вооруженного выступления на юге России к весне 1930 года. И не просто говорил об абстрактных, общих задачах. С целью нанесения экономического ущерба Советской республике и лишения ее валютных поступлений генерал настаивал на взрыве нефтепровода Баку-Батуми. Он же самым серьезным образом поднимал вопрос о покушении на немецкого посла в Москве графа Брокдорф-Ранцау.
В письме № 134 от 3.09.1928 г. в адрес Петрицкого Геруа пишет:
« …этот вопрос настолько серьезный, что настоящего диктатора Москвы гр. Брокдорф-Ранцау следует убрать так же, как был убран его предшественник гр. Мирбах. У Вас имеются указания и инструкции на подобный случай, подумайте об этом и сообщите мне свои соображения, а я тем временем надеюсь найти для этого денежные средства. Про дальнейшее по сему в нашей переписке условимся обозначать Брокдорф-Ранцау литерами БРА. Если устраним этого БРА, в Германии некому будет поддерживать Советы, а без этой поддержки они должны пасть».
Но вернемся к генералу Штейфону, переброску которого через границу советские разведчики мастерски использовали для «особо важного достоверного свидетельства» о том, что «подпольная организация» жила «полнокровной жизнью». Он благополучно добрался до конспиративной квартиры в Ейске. Ему была предоставлена возможность посетить Краснодар, Пятигорск, встретиться с членами «подпольной организации» и «руководителями» ее «районных штабов». Генерал Штейфон остался доволен поездкой по югу России и общением с членами «подпольной организации» — в общей сложности ему было показано около 20 человек — членов организации.
В прощальной беседе с Петрицким Штейфон обещал провести за границей всю необходимую работу для того, чтобы добыть денежные средства, оружие, подобрать дополнительное число офицеров для отправки в Россию, в том числе речь шла о переброске «стратегов» в лице генералов Дроценко или Волховского. Штейфон просил также к весне следующего года подыскать место на Черноморском побережье для выгрузки оружия.
27 октября 1929 г. в сопровождении двух «курьеров» Штейфон выехал к границе и перешел на румынскую сторону. По прибытии в Бухарест он сделал подробный доклад генералу Геруа о результатах поездки, высоко отозвавшись о деятельности «подпольной организации» и Петрицком.
Генерал Геруа, судя по материалам архивного дела, подвел следующие итоги:
— организация переживает переходный период от организационного к мобилизационному;
— не следует отказываться от союза с Кутеповым при условии сохранения независимости организации;
— зарубежные кадры вливаются для поднятия духа организации и создания условий для смычки России и зарубежья;
— группы офицеров едут на постоянную работу в полное подчинение Петрицкому, несмотря на то что он младше годами и чином (капитан).
Для финансового обеспечения деятельности «организации» и снабжения ее оружием Штейфон, по указанию Геруа, направляется в Париж через Польшу, где завязывает контакты для создания новых линий связи с «организацией».
В Париже Штейфон развил бурную деятельность. Он встречается с генералом Кутеповым, великим князем Андреем Владимировичем, промышленниками Гучковым и Гукасовым, финансистом, бывшим городским головой г. Киева Демченко, бывшим премьер-министром России Коковцовым.
Штейфон рассказывает им о своей поездке в Союз, деятельности «подпольной организации», просит денежной и другой помощи. Он пробыл в Париже более года, но результатов не добился. Встречал понимание, сочувствие, но денег не получил.
Тем временем румынская разведка с каждым разом выставляла все новые и новые требования, выражая явное недовольство получаемыми через «курьеров» материалами. По некоторым отдельным подробностям их поведения можно было предположить, что они начинают догадываться, с кем имеют дело.