— Вот и превосходно. Жду его послезавтра, в 12 часов пополудни, в моем кабинете.
Так состоялось знакомство Дзержинского с одним из видных представителей газетно-издательского дела России, 47-летним Алексеем Фроловичем Филипповым, известным в банковских и финансовых кругах тех дней под кличкой Банкир.
Вспоминая позднее об этом знакомстве, Алексей Фролович писал в своем дневнике:
«Он (Дзержинский) пригласил меня помогать ему. Дело было при самом основании ВЧК, на Гороховой, 2, когда там было всего четыре работника. Я согласился, и причем безвозмездно, не получая платы, давать ему те сведения, которые приходилось слышать в кругах промышленных, банковских и отчасти консервативных (ибо тогда боялись выступлений контрреволюции со стороны черносотенцев)».
Но работу по сбору информации Дзержинский порекомендовал пока отложить.
— Главное, что волнует правительство сейчас, — сказал Феликс Эдмундович, — это состояние финансового и банковского дела в стране. Я попрошу вас, Алексей Фролович, подготовить для меня обстоятельную записку о положении дел с нашими банковскими счетами и финансами с учетом пагубных последствий, вызванных забастовкой банковских служащих.
А.Ф. Филиппов успешно справился с этой работой. Ему — выпускнику юридического факультета Московского университета — не составило большого труда связаться со «светилами» финансового мира Москвы и Петрограда, знакомыми еще по журналистской деятельности в предреволюционный период. Один из них, петроградский банкир Захарий Жданов, ввел Алексея Фроловича в узкий круг бывших финансовых воротил Санкт-Петербурга.
Дзержинский и Филиппов стали встречаться постоянно, их служебный контакт постепенно перешел в большую личную дружбу. Однажды Дзержинский поинтересовался у Алексея Фроловича, как бы он отнесся к возможности съездить в Финляндию и помимо чисто финансовых и банковских новостей привезти оттуда политическую информацию.
— Ваше журналистское прошлое даст отличную возможность для сбора интересующих нас сведений, — продолжил председатель ВЧК. -Вы можете брать интервью и беседовать доверительно с любым человеком, посещать любые собрания и, конечно же, быть гостем любой редакции, пусть даже самой черносотенной. Подумайте, Алексей Фролович, и не торопитесь с ответом. Дело ответственное и… — тут Дзержинский сделал паузу и добавил: — Рискованное… А газету — газету, от имени которой вы будете выступать в качестве корреспондента, мы подберем…
Так появился, судя по сохранившимся архивным материалам, прецедент вывода негласного сотрудника ВЧК на работу за кордон с разведывательными целями. Это произошло в январе 1918 года, то есть почти за три года до образования Иностранного отдела ВЧК.
Алексей Фролович Филиппов увлекся предложенной работой. Его информация из Финляндии была необычайно ценной.
«Ф.Э. Дзержинскому (лично и конфиденциально). После беседы с Председателем народных уполномоченных Маннером у меня сложилось твердое убеждение, что правительство Финляндии желает сохранить строгий нейтралитет и не будет предпринимать каких-либо действий, могущих вызвать вмешательство в их дела любой иностранной державы», — сообщал Алексей Фролович своему адресату.
«Германские войска планируют приступить к захвату Балтийского флота, базирующегося в финских портах. Без этого даже взятие Петрограда не даст им желанной победы. Необходимо убедить каждого из команд кораблей, находящихся в этой стране, в важности общего выступления, так как немцы боятся только флота», — говорилось в другом сообщении А.Ф. Филиппова.
У читателя может сложиться впечатление, что зарубежный корреспондент Ф.Э. Дзержинского был человеком весьма близким к проблемам военной стратегии и хорошо разбиравшимся в планах немецкого командования. В известной мере это действительно было так. Однако справедливости ради следует заметить, что высокая военно-политическая эрудиция, приобретенная Филипповым во время его работы в Финляндии, была лишь одной из составляющих аналитического таланта этого незаурядного специалиста. На основе случайной информации в дипкорпусе финской столицы, краткого газетного сообщения в печати или беседы с немецким бизнесменом, проездом находившимся в Хельсинки (Гельсингфорсе), Алексей Фролович составлял себе четкое представление о положении дел вообще и степени опасности данной ситуации для Советской России в первую очередь. Примером такой аналитической информации может служить следующее сообщение Филиппова:
«Положение русских войск в Финляндии самое отчаянное. Германия намерена оказать военное давление на Петроград с севера и оттеснить Россию от моря с целью захвата больших запасов продовольствия в Гельсингфорсе и Выборге. Планируется захват немецкими войсками Аландских островов. Необходимы экстренные меры», — предупреждал Филиппов.