Это обстоятельство было использовано, когда встал вопрос о проведении операции по Миллеру, который через своего представителя в Берлине генерала Лампе установил тесные контакты с фашистским режимом в Германии.
22 сентября 1937 г. по приглашению Скоблина Миллер направился с ним на виллу в Сен-Клу, под Парижем, где должна была состояться организованная Скоблиным встреча Миллера с немецкими представителями. На вилле Миллера ожидала оперативная группа чекистов, которая захватила его и через Гавр переправила на теплоходе в СССР. После проведенного в Москве следствия Миллер был предан суду и в 1939 году расстрелян. Как удалось установить, в операции по захвату Миллера участвовали советские разведчики Георгий Косенко, Вениамин Гражуль и Михаил Григорьев. Руководил операцией приехавший из Москвы заместитель начальника ИНО С. Шпигельглас. Эта операция прошла не без потерь для разведки. Уходя на встречу со Скоблиным, Миллер оставил конверт с запиской генералу Кусонскому и попросил вскрыть конверт, если с ним что-нибудь случится. Как только окружению Миллера стало ясно, что он пропал, Кусонский вскрыл конверт с запиской следующего содержания:
«У меня сегодня в 12 час. 30 мин. дня встреча с генералом Скоблиным на углу улиц Жасмен и Раффе, и он должен везти меня на свидание с немецким офицером, военным агентом в Прибалтийских странах — полковником Штроманом и с г. Вернером, состоящим здесь при посольстве. Оба хорошо говорят по-русски. Свидание устроено по инициативе Скоблина. Может быть, это ловушка, на всякий случай оставляю эту записку. Генерал Е. Миллер. 22 сентября 1937 г.»
Дело близилось к ночи. Кусонский и Кедров решили послать за Скоблиным. Не подозревая о записке Миллера, прибывший в штаб РОВС Скоблин отрицал, что назначал встречу с Миллером, но после того, как Кусонский познакомил его с запиской и предложил поехать вместе с ним в полицию, Скоблин, воспользовавшись замешательством Кедрова и Кусонского, скрылся. Принятые полицией меры по его розыску ничего не дали. Скоблин был нелегально переправлен нашей разведкой на специально зафрахтованном самолете в Испанию. По имеющимся сведениям, он погиб в Барселоне при бомбежке франкистской авиации. Н.В. Плевицкая была арестована как соучастница и осуждена парижским судом к 20 годам каторжных работ. 5 октября 1940 г. она скончалась в Центральной тюрьме города Ренн.
Шпигельглас, Косенко и Григорьев в 1938–1939 годах были арестованы и в 1940 году расстреляны. В 1956 году все посмертно реабилитированы. Гражуль в 1946 году был уволен из органов госбезопасности по болезни, в 1956 году умер в Москве.
Сергей Николаевич Третьяков продолжал сотрудничать с советской разведкой до оккупации гитлеровской Германией Франции. В августе 1942 года фашистская газета «Локаль-анцайгер» и эмигрантская газета «Новое слово» опубликовали сообщение о том, что Третьяков был арестован гестапо. В 1944 году его казнили как резидента советской разведки в Париже.
После похищения Миллера руководителем РОВС стал генерал Абрамов, которого через год сменил генерал Шатилов. Никому из них не удалось сохранить РОВС как дееспособную и активную организацию и ее авторитет в белой среде. Последняя операция советской разведки по Миллеру стала концом РОВС. И хотя окончательно как организация он прекратил свое существование с началом Второй мировой войны, советская разведка, дезорганизовав и разложив РОВС, лишила гитлеровскую Германию и ее союзников возможности активно использовать в войне против СССР около 20 тыс. членов этой организации.
10. Неповторимый путь Л.Л. Линицкого
Осень 1935 года в русской колонии Белграда выдалась на редкость театральной. В «Русском доме»[16] выступал сам Шаляпин. Публика была в восторге, и еще долго после его отъезда велись разговоры о знаменитом певце. Позже город посетила русская драматическая труппа из Праги. Да и свои местные артисты порадовали удачными постановками.
11 декабря на сцене «Русского дома» шла опера «Наталка-Полтавка». Зал был полон. Подъезжали такси, подкатывали лихачи-извозчики, многие добирались пешком.
Открылись дверцы такси, и из него вышла элегантная пара: мужчина в сером пальто, лет 35-ти, выше среднего роста, с черными усами, и стройная красивая женщина лет 30-ти в дорогом манто. Это были доктор Леонид Леонидович Линицкий, восходящая звезда в здешнем медицинском мире, и его жена Екатерина Федоровна. Они быстро прошли в вестибюль к гардеробу. Основная масса зрителей уже находилась в зале. Пока Линицкие раздевались, их приветствовал глава местного РОВС генерал Барбович. «Молодые люди, поторопитесь, а то мы с вами опоздать можем», — целуя руку Екатерине Федоровне, пропел он своим хрипловатым басом. Поднимаясь по лестнице, помахала им рукой мадам Папеску, лидер Национально-трудового союза нового поколения (НТСНП), полная женщина, которую сопровождал высокий, чопорный ротмистр Комаровский.
— Катя! Вот билеты, иди, а я сейчас, следом за тобой.
Екатерина Федоровна поспешила в зал, а Леонид Леонидович, найдя свободную вешалку, повесил одежду и тоже заторопился наверх.
Когда он поднялся в фойе, дорогу ему преградили двое мужчин в штатском. Третий стоял чуть в стороне. Один из них на сербском языке произнес: «Господин Линицкий, вы арестованы». «Что за шутки, кто вы такие?» — стараясь не выдать волнения, спросил Линицкий. Третий, невысокого роста человек, ответил: «Сербская тайная полиция».
Линицкий попытался протестовать. Однако двое молодчиков быстро скрутили ему руки, надели наручники и повели вниз по лестнице. Навстречу им, запыхавшись, бежала запоздавшая зрительница. Леонид Леонидович узнал в ней свою пациентку, шестнадцатиле г-нюю Веру Витковскую. Он поднял руки, показал наручники и бросил короткую фразу: «Вера! Скажите Кате». И кивнул в сторону зала. Через полчаса доктор Линицкий уже находился в застенках контрразведки полковника Иовановича, пользовавшегося в Сербии недоброй славой.
Вера быстро нашла жену доктора и сообщила ей о случившемся. Екатерина Федоровна вышла из зала, оделась и бросилась ловить такси. В считанные минуты она была дома. Дети спали, прислугу она отослала отдыхать. Сама быстро растопила печь, отодвинула подоконник, где был тайник, а в нем — подготовленная в Центр почта. Достала большой пакет и бросила его в огонь. Снова задвинула подоконник, вынула несколько бумаг из письменного стола и тоже бросила в печь. Прошлась по комнате, осмотрела шкаф, вздохнула и стала перемешивать горящие бумаги. Затем подбросила в топку несколько поленьев, села в кресло и закрыла лицо руками.