Однако в плане работы резидентуры, утвержденном в декабре 1934 года, была настойчиво подчеркнута необходимость проверки источников «Лео».
С профессиональной точки зрения указанный план имел один весьма существенный недостаток. Фокусируя внимание на «Вилли» и «Даниеле», он не предусматривал никаких мероприятий в отношении самого «Лео», который был явно ключевой фигурой в этом треугольнике, и для того, чтобы глубоко разобраться в его подысточниках, надо было сначала разобраться в самом «Лео».
Работа была поручена 32-летнему разведчику И.А. Ахмерову, прибывшему в США в апреле 1935 года. К моменту прибытия в США он уже имел опыт нелегальной разведывательной работы в Турции и Китае, где приобрел несколько ценных источников, в частности среди представителей Японии в Китае. Способности молодого разведчика, блестящее знание английского языка привлекли к нему внимание руководства разведки и способствовали направлению на работу в США в качестве помощника резидента нелегальной резидентуры.
Однако по-настоящему проверка «Лео» и его подысточников развернулась с приездом летом 1935 года нового резидента нелегальной резидентуры Б.Я. Базарова. В свои 42 года Базаров был уже опытным разведчиком, за плечами у него было около 10 лет нелегальной работы на Балканах и в Австрии. Базаров имел опыт вербовочной работы. Одно из его выдающихся достижений — вербовка шифровальщика английского Форин офис, которую он осуществил вместе с известным разведчиком-нелегалом Д.А. Быстролётовым.
Свои впечатления от первых контактов с «Лео» Базаров изложил в первой же почте от 5 июня 1935 г. Вот это письмо:
«“Лео” встретил меня не то что холодно, а просто в штыки. Мне стала ясна его значительная независимость в работе. По словам Ахмерова, скорее «Лео» руководил Дэйвисом-Маркиным (оперработник, у которого «Лео» находился на связи. — Лет.), чем последний им. Всегда носит маску сверхзанятого журналиста: вечно торопится, срывает задания и встречи, путается в изложении, противоречит сам себе, многого, мол, не помнит, не знает.
Несколько раз был уличен в том, что сидел дома, в то время как говорил, что уезжал в Вашингтон. Чего стоит одна история с «Дэниелем», то дающим материалы, то боящимся их давать, то больным, то передающим «Лео» записки через «Вилли», то желающим иметь связь только с «Лео» напрямик и, наконец, сейчас разоткровенничавшимся с «Лео» о том, что раньше он, дескать, работал на французов, но те неаккуратно платили и поэтому, мол, он от них ушел, — вся эта история темна, как осенняя ночь.
«Лео» старается произвести впечатление, что его работа с нами — это так, между прочим. Однако думается, что мы даем примерно половину его бюджета, в то время как у него работа на нас отнимает около одной шестой его времени. С другой стороны, он говорит о себе как о человеке, преданном нашему движению, динамичен, насквозь журналист, который чувствует себя просто больным без газеты. Заботливый отец, считает каждый цент, человек обязательный в личных отношениях, с некоторой склонностью к теплоте, требующи:' к себе внимания, любящий похвалу. Исходя из этого и помня, что у нас в деле на «Лео» всего одна скромная бумажка о нем, я буду накапливать в отношении него все, чтобы позже на базе накопленных данных сделать наиболее верный вывод.
В результате первых впечатлений я принял определенную тактику в отношении «Лео». С одной стороны, я налаживаю с ним безупречные товарищеские отношения, проявляя себя безукоризненным другом, без тени сомнения в его честности, революционной настроенности, обсуждаю все вопросы работы над его источниками, как с равным. С другой нажимаю на него без колебаний, напрямик. Сначала от моего разговора на лице у него было что-то вроде гримасы тошноты, но сейчас это стало будто менее заметно, хотя до лучезарной улыбки еще далеко».
Письмо резидента Базарова, которое сильно отличается от многих сухих оперативных документов, написанных в аналогичных ситуациях сегодня, дает живую зарисовку того, что происходило, доносит атмосферу тех лет, бесхитростный, но по-своему вполне деловой стиль работы разведчиков той эпохи.
В целях проверки Базаров попытался уточнить у «Лео» обстоятельства его знакомства с «Вилли» и «Даниелем». Путаные объяснения агента сводились к тому, что он познакомился с ними в одном вашингтонском клубе. Базаров пришел к выводу, что «Лео» упорно старается скрыть от нас действительные обстоятельства его знакомства с «Вилли» и «Даниелем».
Подводя итог шести месяцам своей работы с «Лео», Базаров сообщал в Центр в конце ноября 1935 года:
«“Лео” категорически не соглашается на передачу нам «Вилли» и «Даниеля», заявляя, что это будет означать прекращение работы… К «Вилли» и «Даниелю» нам надо будет прийти через голову «Лео», собрав по ним максимально насыщенный установочный материал. Именно этой задаче я подчинил всю мою работу».
При всех сомнениях и сложностях, которыми сопровождалась работа с «Лео» и его подысточниками, они в этот период все же давали вполне актуальную информацию из госдепартамента, что позволяло считать их ценными источниками. Однако со временем стали проявляться некоторые шероховатости. В мае 1936 года Ахмеров, который замещал Базарова во время его отпуска, сообщал, что в материалах «Вилли» встречаются, с его точки зрения, некоторые неправдоподобные сведения, а подчас и просто наивные рассуждения.
В течение 1935 года резидентура скрупулезно собирала и проверяла все факты, которые «Лео» сообщал о «Вилли» и «Даниеле», а также об организации его работы с ними. Проверка показала, что «Вилли» был на работе, в то время как, по данным «Лео», он находился в отпуске. Пару раз было установлено, что в определенные дни «Лео» был дома, в то время как, по его словам, ездил в Вашингтон для встречи с «Вилли».
В начале октября 1935 года «Даниель» передал поступивший в госдепартамент материал о беседе посла США в Лондоне. Базарову удалось точно установить, что посол в этот период находился в отпуске в США и вернулся в Англию только в конце октября. «Лео» объяснил это противоречие тем, что посол приезжал в Америку на короткое время и вскоре вернулся обратно в Англию.
Базаров неоднократно отмечал и то, что «Вилли» давал документы с неверной подписью. Так, из газет было известно, что один американский дипломат был переведен из Парижа в Дамаск, но «Вилли» еще долго давал материалы за его подписью из Парижа. Объяснения «Лео» по этому поводу были неубедительными.
Изыскивая пути для прямого выхода на «Вилли» и «Даниеля», Базаров перенес встречи с «Лео» в Вашингтон. Это легендировалось тем, что у Базарова появилась самостоятельная группа в Вашингтоне, где он вынужден проводить большую часть времени. Связь с «Лео» в Нью-Йорке осталась за Ахмеровым. «Лео» был очень взволнован этим обстоятельством, однако возразить против такого варианта связи не мог и, по выражению Базарова, пытался делать «хорошую мину при плохой игре». Вскоре после этого «Лео» сообщил, что в госдепартаменте ведется широкий поиск лиц, подозреваемых в шпионаже. В связи с этим «Вилли» и «Даниель» якобы потребовали проведения встреч вне Вашингтона — первый в Балтиморе, а второй в Филадельфии. Базаров с явным сарказмом отмечал: «Чем больше «Лео» проваливается передо мной и сам понимает это, тем больше небо и земля ополчаются в Вашингтоне против всех, кто занимается нашей работой, и, видимо, недалек тот день, когда, по выдумке «Лео», все работники госдепартамента превратятся в детективов». Наблюдение Базарова за «Лео» в Вашингтоне показало, что, когда, по его словам, он метался между Балтимором и Филадельфией, получая материалы от «Вилли» и «Даниеля», он просто прилетал в Вашингтон из Нью-Йорка на самолете.
В ходе наблюдения за госдепартаментом не было зафиксировано никаких признаков усиления внутренней слежки за его сотрудниками. Режим в госдепартаменте был действительно строгий, но примерно половина сотрудников могла беспрепятственно выносить служебные документы под предлогом работы над ними дома. Что касается «Вилли», то его режим и степень загрузки практически совершенно исключали возможность тайной переписки материалов на работе, а затем их перепечатки на машинке дома. Организация служебного дня «Вилли» и его осторожность противоречили версии «Лео» о том, что тот носит ему перепечатанные материалы в гостиницу и может выезжать в другие города для встреч с ним. Вскоре после переноса встреч в Вашингтон Базаров сообщил, что «Лео» окончательно запутался в том, что из передаваемых им материалов поступает от «Вилли», а что от «Даниеля».