Вечером Виктор Александрович решил ознакомиться с городом и пригласил Магду сопроводить его. При возвращении с прогулки Эмилия Иосифовна не узнала дочь. От ее ворчливости и торопливости с отъездом из Николаева ничего не осталось. Видимо, Лягин нашел нужные слова, и Магда превратилась в верную его помощницу.
До прихода немцев в город Виктор Александрович успел отработать необходимые вопросы с николаевскими чекистами, встретиться с членами своей группы и поставить перед ними задачи на ближайшее время, проверить подготовку и надежное укрытие средств связи, оружия, документов, взрывчатки.
10 августа Лягин воспользовался последней возможностью черкнуть записку жене. Вот она, эта записка:
«10 августа 1941 года.
Дорогие Зиночка и сыночек!
Наступает момент нашего разрыва в почтовой связи. Друзья уже на машинах и ждут, пока я напишу вам эти прощальные строки…
Люблю вас бесконечно! Всегда только с вами!
Зина! Береги Викторчика и воспитай его верным сыном нашей великой партии большевиков.
Прости меня за многое — ведь в главном, в моей любви к тебе, ты никогда не сомневалась…
Жди меня два года. Не вернусь, значит…
Крепко тебя целую. Целуй от меня Витьку, Татку[6] и всех наших».
16 августа 1941 года немецко-фашистские войска вошли в Николаев. По воспоминаниям Эмилии Иосифовны Дуккерт, в этот день она с дочерью и их квартирант были дома. Всех охватило нервное ожидание неизвестности. Виктор Александрович внешне казался невозмутимым, но по тому, как он, прохаживаясь по квартире, поглядывал в окна, чувствовалось, что и он испытывает напряжение.
Наконец по улице мимо дома проскочили мотоциклисты, а затем показалась легковая машина. Виктор Александрович широко распахнул окна и сказал Магде, чтобы она садилась за рояль. «Играйте! И погромче! Но ничего русского. Лучше Вагнера — он у них самый популярный композитор!»
Магда заиграла, а Лягин выставил на стол бутылки вина и консервы. Звуки музыки привлекли внимание офицеров, находившихся в проезжавшем черном «мерседесе». Машина остановилась, и вскоре дверь, остававшаяся с утра незапертой, распахнулась, и в квартиру вошли шесть гитлеровских офицеров.
«Кто такие?» — спросил, видимо, старший из вошедших. Лягин, как показалось Эмилии Иосифовне, очень спокойно на хорошем немецком языке ответил, что он инженер Корнев с Балтийского завода из Ленинграда. Приехал в командировку, а выехать не успел. А мать и дочь он представил как своих родственников — потомков немецких колонистов.
На гитлеровцев спокойствие Лягина произвело впечатление, а немецкое происхождение Дуккертов их заинтересовало. Старший из группы немецких офицеров, а им оказался майор Гофман, назначенный комендантом Николаева, принял приглашение Лягина отметить вступление немцев в город бокалом вина. За первым бокалом последовали второй и третий.
Часа через два изрядно захмелевший комендант поддался на уговоры Лягина отдохнуть и дал понять сопровождавшим его офицерам, что они могут удалиться. Виктор Александрович «умаслил» Гофмана так, что тот согласился разместиться в квартире Дуккертов и даже пообещал рекомендовать Магду секретарем к шефу судостроительных заводов Причерноморья адмиралу фон Бодеккеру.
Так удачно была проведена первая «операция» инженером Корневым. В ближайшие дни по распоряжению коменданта города Виктор Александрович и Дуккерты поселились в отведенной им части одноэтажного особняка на Черноморской улице.
Гофман сдержал слово, и вскоре Магда стала работать секрета-рем-переводчицей адмирала фон Бодеккера. По ее рекомендации через некоторое время адмирал пригласил инженера Корнева к себе и предложил должность наблюдающего за ремонтом боевых кораблей. Это позволило Лягину впоследствии установить контакты с патриотами из Николаевского подполья и организовать несколько хитроумных диверсий, приводивших к затягиванию намечаемых немцами работ по ремонту кораблей. Были и громкие дела, как это случилось, например, во время ходовых испытаний отремонтированного транспорта «Лола», когда тот подорвался и затонул со всей машинной командой, состоявшей из одних немцев.
6
Татьяна — дочь от первого брака. Первая жена Лягина — Ольга Афонина — в 1935 году умерла от брюшного тифа. Дочь воспитывалась в семье сестры Лягина в Ленинграде.