Новые нити, ведущие к центру заговорщиков, неожиданно были обнаружены далеко от Москвы.
В июле 1919 г. по северной части Вятской губернии, через хмурые и безлюдные леса пробирались два агента из ставки адмирала Колчака. Они несли с собой по миллиону рублей для московского «Национального центра». Когда агенты достигли реки Вятки, они разделились и пошли в Москву различными путями. Агент по имени Василий Васильевич добрался до Москвы и передал «Национальному центру» деньги, посланные Колчаком. Другой же лазутчик, Николай Павлович Крашенинников, был пойман. Его задержал милиционер в селе Вахрушеве Слободского уезда Вятской губернии 27 июля 1919 г. Обнаружив у задержанного два револьвера и огромную сумму денег и получив путаные объяснения, милиция отправила его сперва в уезд, а потом в Вятку. Здесь агент Колчака назвал свою настоящую фамилию и признался, что он — сын помещика Орловской губернии, офицер колчаковской разведки, по поручению ставки Колчака вез деньги для контрреволюционной организации в Москве.
Признав, что дело задержанного Крашенинникова имеет серьезное значение, Вятская губчека 8 августа отправила арестованного в Москву.
Сидя в тюрьме, Крашенинников попытался передать своим московским сообщникам две записки. В одной из записок (от 28 августа) говорилось: «Прошу В. В. М. (т. е. Василия Васильевича Мишина, спутника Крашенинникова. — П. С.) или, если нет его. то кого-либо заготовить несколько документов для 35–40 летн., 25–30 летн. и 22–25 летн. и передать их-по требованию предъявительнице сего, кто узнает условленный знак: В. В. М. для меня прошу обязательно к 30 августа достать 1 кг цианистого калия или какого другого сильно действующего яда, необходимого в интересах дела. Прошу также сообщить к 30 августа, арестован ли Η. Н. Щ. и другие, кого я знаю, можно ли их назвать или нет[232], также прошу сообщить общее положение. Н. Крашенинников»[233].
Обе записки были адресованы Щепкину или супругам Алферовым. Но ни одна из них не попала адресатам.
В ночь с 28 на 29 августа ВЧК арестовала Алферова и Щепкина. При обыске квартиры Алферова чекисты вначале не обнаружили никаких вещественных доказательств его шпионской деятельности. Один из участников этой операции, старый чекист Ф. Фомин, рассказывал впоследствии, что оперативная группа уже собиралась уходить, когда руководитель ее — член коллегии ВЧК Аванесов обратил внимание на массивное мраморное пресс-папье, лежавшее на столе. Он осторожно развинтил эту канцелярскую принадлежность и внутри обнаружил бумагу, исписанную мелким почерком. Когда той же ночью эту бумажку показали Ф. Э. Дзержинскому, он улыбнулся и сказал: теперь все в наших руках. Оказалось, что в записке содержался список заговорщиков[234].
При аресте Щепкина чекисты захватили связного, прибывшего от Деникина. Во дворе дома, в дровах обнаружили жестяную коробку, в которой хранился своего рода архив «Национального центра».
Из коробки извлекли следующие шифрованные и не-шифрованные документы:
1. Записка с изложением стратегического плана действий Красной Армии от Саратова.
2. Сводка о составе армий Западного, Восточного, Туркестанского и Южного фронтов на 15 августа 1919 г. с указанием номеров дивизий и мер, принимаемых советским командованием для укрепления Южного фронта (переброска частей с Восточного фронта), а также с описанием плана действий одной из армейских групп на Южном фронте.
3. Сведения о численности и дислокации частей 9-й армии Южного фронта (по дивизиям) по состоянию на 20 августа. ·
4. Подробное и весьма точное описание Тульского укрепленного района с указанием количества и мест расположения зенитных батарей, а также сведения о расположении базисных складов на Южном фронте.
5. Датированное 22 августа письмо членам «правительства», содержавшее сведения о сношениях, деньгах и планах московской организации «Национального центра» и тексты лозунгов, которые должны быть провозглашены при продвижении «добровольческой» армии к Москве.
«Ваш лозунг, — писал Щепкин, — должен быть: долой гражданскую войну, долой коммунистов, свободная торговля н частная собственность, — о Советах умалчивайте».
6. Письмо, содержавшее военно-шпионские данные об отдельных армиях, предположительных стратегических планах советского командования и сообщение об имевшихся в Москве белогвардейских силах. Это письмо начиналось таким обращением: «Начальнику штаба любого отряда прифронтовой полосы. Прошу в самом срочном порядке протелеграфировать это донесение в штаб Верховного, Разведывательное отделение полковнику Холтулэри, затем курьера отправить в ставку».
232
В «Известиях ВЦИК» это место напечатано так: «можно их вызвать или нет». Но это, видимо, опечатка, так как трудно предположить. чтобы Крашенинников вызывал заговорщиков к себе в тюрьму.