Получив отпуск, я с первым же пароходом Русского общества пароходства и торговли (РОПИТ) отправился в Севастополь.
В это время Севастополь уже представлял крупный военно-морской порт. Было построено и на воду спущено уже несколько броненосцев («Екатерина II», «Георгий Победоносец», «Евстафий» и др.), несколько крейсеров, канонерок и много миноносцев. Севастополь был переполнен моряками. В нашем доме постоянно бывало много морских офицеров.
Севастополь веселился. В Морском собрании и в частных домах постоянно бывали балы, вечера, вечеринки. Севастопольские барыни и барышни сходили с ума по морякам. Наехало в Севастополь и много звезд полусвета из Петербурга.
Я со всем увлечением молодости окунулся в веселье и приобрел много приятелей среди морской молодежи. Но прошло дней десять, и я получил телеграмму от командира батальона полковника Горбатовского с требованием немедленно вернуться вследствие приезда в Одессу генерал-инспектора инженерных войск (фамилию забыл, кажется, Кобелев31 или что-то в этом роде).
Я бросился в контору РОПИТа. Но оказалось, что только через три дня будет пароход в Одессу. Я не знал, что и делать. Выручил меня один из моих морских приятелей. «Пойди к адмиралу Лаврову32 и попроси его взять тебя на один из наших кораблей. Завтра мы идем в Одессу, сопровождая генерал-адмирала Великого князя Алексея Александровича33».
Я бросился к Лаврову, хорошо меня знавшему и бывшему старшим флагманом Черноморского флота. Предварительно «для верности» я забежал к его жене (дочери генерала Берха[2]) и, зная ее влияние на мужа, попросил мне помочь. Она дала мне записку на имя своего мужа, и я предстал перед очами адмирала.
Адмирал любезно меня принял, несколько раз перечитал записку своей жены и затем обратился ко мне (он сильно заикался, а потому его речь носила несколько комический оттенок): «А-а-а… за-а-чем вам надо в Одессу?» Я объяснил. «Хо-о-о-рошо. По-о закону мы по-по-посторонних брать на суда не-не-не можем. Но я вас возьму, но с условием. Ка-какой у вас чин?» – «Я подпоручик». – «Хо-о-рошо. Зна-а-ачит, как мичман. Вы знаете, что мы сопро-овождаем генерал-адмирала. Его императорскому Вы-вы-сочеству, может быть, захочется погулять по палубе и по-по-смотреть на эскадру. Его Вы-вы-со-со-чество выйдет, и-и в би-би-бинокль посмотрит, и вдруг скажет: «А это кто?» Если вы тоже будете гу-гу-гулять по палубе корабля, на котором пойдете. Так вот мо-о-о-е условие: или сидите все время у себя в каюте или кают-компании, или, если захотите подняться на па-палубу, то по-по-просите какого-нибудь мичмана дать вам его куртку».
Я обещал сидеть смирно и не выходить «дышать свежим воздухом». Через час я уже сидел в кают-компании «Екатерины II» и моряки угощали меня мадерой.
Переход был очень бурный. Сильно заливало даже броненосцы. Канонерки и миноносцы получили разрешение зайти отстояться в каком-то попутном порту. На другой день прибыли мы в Одессу, но, к моему великому огорчению, вследствие сильного волнения не было дано разрешение на съезд на берег. Я страшно волновался. Наконец, уже около вечера, было разрешено отправить с каждого корабля по одному баркасу на берег за провизией. Командир броненосца разрешил спустить на берег и меня.
Я отправился на почтовую станцию, взял лошадей и покатил в лагерь. Застал командира батальона в большом волнении: генерал-инспектор должен был смотреть саперную бригаду на другой день утром.
Наступил день смотра. Генерал Кобелев обошел все части и затем приказал вызвать к нему всех молодых офицеров последних двух выпусков. В числе их был и я. Поговорив с каждым из нас, он дал нам задачи. Мне было приказано построить подвесной мост через овраг, принимая во внимание, что овраг непроходим.
Когда генерал Кобелев отошел, меня подозвал генерал Скалон: «Вы можете построить такой мост?» Я ответил, что могу. Генерал Скалон сомнительно покачал головой и сказал: «Боюсь, что условие считать овраг непроходимым слишком трудное. Боюсь, что вы с этой задачей не справитесь или построите черт знает какой мост. Лучше не считайтесь с «непроходимостью» оврага, а постройте хороший прочный мост, такой, чтобы не провалился, дабы не оскандалить меня, батальон и самого себя. Я поставлю махального, и если генерал Кобелев пойдет смотреть, как вы строите мост, вы будете предупреждены и будете продолжать работу, считая, что овраг непроходим».
Привожу этот случай, чтобы показать, насколько сам генерал Скалон был легкомыслен и каким он был очковтирателем.
2
Елена Александровна Берх, дочь инженер-генерала Александра Маврикиевича Берха и его жены Марии Ильинишны, урожд. Кази.