Вслѣдъ за Святками наступленіе Новаго Года составляетъ въ семейномъ кругу самую пріятную годичную эпоху. Надобно замѣтить, что между ними есть довольно скучный классъ людей, который вступаетъ въ Новый годъ съ такой глубокое грустью, какъ будто присутствуетъ въ качествѣ главныхъ траурныхъ ассистентовъ при погребеніи стараго года. Съ своей стороны, мы считаемъ пріятнымъ долгомъ проводить старый годъ, улетающій отъ насъ на крыльяхъ вѣчности, и встрѣтить зорю Новаго года съ восторгомъ и радостью. Вѣроятно, въ теченіе минувшаго года съ каждымъ изъ насъ случались такія происшествія, на которыхъ мы оглядываемся съ улыбкой пріятнаго воспоминанія, съ чувствомъ сердечной благодарности. Почему же не встрѣчать и Новый годъ съ полнымъ убѣжденіемъ въ его снисходительность?
Такъ, или по крайней мѣрѣ такъ, мы смотримъ на этотъ предметъ. Съ этимъ взглядомъ и съ чувствомъ глубокаго уваженія къ старому году, послѣднія минуты котораго улетаютъ отъ насъ съ каждымъ словомъ, которое мы пишемъ, — мы располагаемся передъ каминомъ на канунѣ новаго года и пишемъ эти строки съ такимъ веселымъ лицомъ, какъ будто ничего особеннаго не случилось, да и не должно случиться къ нарушенію нашего душевнаго спокойствія.
Кареты и коляски съ необыкновенной быстротой и шумомъ снуютъ по улицѣ и, вѣроятно, развозятъ разряженныхъ гостей на блестящіе балы: громкій и безпрестанному стуку въ двери сосѣдняго дома съ зелеными шторами возвѣщаетъ всемъ сосѣдямъ, что на ихъ улицѣ затѣвается огромный балъ; сквозь окна и сквозь тумана, пока еще не поданы свѣчи и не опущены наши сторы, мы видимъ поваровъ съ зелеными корзинами на головахъ, легкіе вагоны съ плетеными стульями и другой различной мебелью; всѣ они спѣшатъ къ безчисленному множеству домовъ, гдѣ встрѣча Новаго года должна ознаменоваться великолѣпнымъ пиршествомъ.
Мнѣ кажется, что можно представить себѣ одно изъ этихъ блестящихъ собраній, и даже очень легко: стоитъ только вообразитъ, что мы въ пышномъ бальномъ нарядѣ являемся мы назначенномъ домѣ и имя наше громогласно возвѣщаютъ у дверей гостиной.
Для примѣра возьмемъ хоть сосѣдній домъ съ зелеными сторами. Намъ заранѣе извѣстно, что тутъ будутъ танцы, потому что во время завтрака мы видѣли, какъ лакей выноситъ ковры изъ передней гостиной. Впрочемъ, если потребуются дальнѣйшія доказательства нашей увѣренности, то — нечего дѣлать! придется разсказать всю истину — мы своими глазами видѣли, какъ у одного изъ оконъ спальни молоденькая лэди причесывала волоса другой, такой же молоденькой лэди, по самой послѣдней и великолѣпной модѣ; а это, намъ кажется, вполнѣ должно оправдать ваши предположенія касательно танцевъ за зелеными сторами.
Хозяинъ солиднаго дома служить въ конторѣ богатаго негоціянта: мы узнаемъ этотъ фактъ по покрою его фрака, по узлу его шейнаго платка и по самодовольной осанкѣ; даже и зеленыя сторы служатъ не послѣднимъ доказательствомъ.
Но позвольте! къ дверямъ дома подъѣхалъ кэбъ. А! знаемъ кто такой! «Это младшій писецъ конторы того же негоціянта — молодой человѣкъ, красивой наружности, съ большимъ расположеніемъ къ простудѣ и мозолямъ; онъ пріѣхалъ въ сапогахъ, носки которыхъ сшиты изъ чернаго сукна, и привезъ съ собой въ карманѣ башмаки, которые онъ надѣваетъ тотчасъ по приходѣ въ переднюю. Въ коридорѣ его встрѣчаетъ лакей и немедленно передаетъ другому лакею въ синемъ фракѣ, а этотъ синій фракъ ни болѣе, ни менѣе, какъ переодѣтый почтальонъ изъ той же конторы.
— Мистеръ Тупль! восклицаетъ онъ при входѣ въ гостиную.
— Ахъ, здравствуйте, Тупль! говоритъ хозяинъ дома, отходя отъ камина, передъ которымъ онъ разсказывалъ политическія новоcти.
— Рекомендую тебѣ, душа моя: это мистеръ Тупль (при этомъ хозяйка дома выражаетъ церемонное привѣтствіе); вотъ это моя старшая дочь. Джулія, рекомендую тебѣ, милая, мистера Тупля…. А вотъ это мои другія дочери, это мой сынъ.
Тупль весьма сильно потираетъ себѣ руки, сладко улыбается, безпрестанно кланяется и вертится до полнаго окончанія рекомендаціи. Послѣ того онъ тихо пробирается въ отдаленную часть комнаты, садится на стулъ подлѣ софы и открываетъ съ молодыми лэди весьма разнообразный разговоръ о погодѣ, о театрахъ, о старомъ годѣ, о послѣднемъ городскомъ происшествіи, о балахъ наступившаго сезона и подобныхъ не менѣе интересныхъ предметахъ.
Въ уличныя двери удары повторяются. Какое многочисленное собраніе, какой неумолкаемый говоръ наполняетъ гостиную! Мы умственно представляемъ Тупля въ зенитѣ его славы. Онъ только что принялъ чашку отъ толстой лэди и передалъ ее лакею, какъ въ ту же минуту продирается сквозь толпу молодыхъ людей, останавливаетъ другого лакея, беретъ съ его подноса нѣсколько бисквитовъ и подаетъ дочери престарѣлой лэди. Проходя мимо софы, онъ уже съ видомъ покровительства поглядываетъ на молоденькихъ лэди, съ которыми за нѣсколько минутъ бесѣдовалъ; в его взглядѣ выражается столько снисхожденія и столько фамильярности, какъ будто знакомство ихъ продолжалось съ самого дѣтства.
Прелестный молодой человѣкъ этотъ мистеръ Тупль, настоящій дамскій кавалеръ, и какой очаровательный въ обществѣ! Никто кромѣ мистера Тупля не понимаетъ такъ хорошо и не умѣетъ оцѣнить шутокъ хозяина дома: онъ готовъ смѣяться до слезъ при самомъ слабомъ остроуміи послѣдняго. Прелесть что за человѣкъ! Говоритъ безъ умолку, и сколько чувства въ его словахъ, сколько остроумія, непринужденности! Да онъ просто душа общества. Конечно, въ этомъ случаѣ онъ не можетъ разсчитывать на снисходительность молодыхъ людей: они насмѣхаются надъ нимъ и готовы даже презирать его; но каждому извѣстно, что это одна только зависть, и со стороны ихъ напрасный былъ бы трудъ унизитъ его. Хозяйка дома уже объявила, что на будущее время его всегда будутъ приглашать къ званому обѣду, особливо если будетъ предвидѣться необходимость занимать гостей разговоромъ между перемѣнами блюдъ и отвлекать ихъ вниманіе отъ какого-нибудь необходимаго замѣшательства на кухнѣ.
За ужиномъ занимательная особа мистера Тупля выигрываетъ еще болѣе, чѣмъ въ теченіе всего вечера, и когда папа обращается съ просьбой къ дорогимъ гостямъ наполнить ихъ рюмки и выпить за счастіе наступающаго года, мистеръ Тупль дѣлается любезнымъ до безпредѣльности. Онъ ни за что не отстанетъ отъ дѣвицъ, не принудивъ ихъ налить свои рюмки, несмотря на увѣренія, что онѣ ни подъ какимъ видомъ не могутъ этого сдѣлать. Вслѣдъ на тѣмъ; попросивъ позволенія сказать нѣсколько словъ, и мистеръ Тупль произноситъ самый блестящій и поэтическій спичъ касательно стараго и новаго года. Съ окончаніемъ тоста и когда лэди отправятся въ гоcтиную, мистеръ Тупль обращается къ каждому джентльмену и упрашиваетъ наполнить свои рюмки, такъ какъ онъ намѣренъ предложить тостъ. При этомъ всѣ джентльмены восклицаютъ: „гиръ! гиръ!“ и графины переходятъ изъ рукъ въ руки. Когда хозяинъ дома возвѣститъ, что все готово и что все ожидаетъ предложеннаго тоста, мистеръ Тупль встаетъ и проситъ присутствующихъ джентльменовъ вспомнить, съ какимъ восторгомъ любовались они ослѣпительнымъ блескомъ изящности и красоты, которыми наполнена была гостиная, и до какой степени были очарованы обворожительнымъ средоточіемъ — въ той же самой гостиной — женской любезности. (Крики „гиръ! гиръ!“ раздаются громче.) Хотя ему (Туплю) и очень прискорбно лишиться дамъ, но съ другой стороны онъ утѣшаетъ себя убѣжденіемъ, что самое отсутствіе ихъ въ настоящую минуту доставляетъ ему возможность предложить тостъ, который онъ ни за что на свѣтѣ не рѣшился бы произнесть въ присутствіи дамъ: этотъ тостъ онъ предлагаетъ „за здоровье дамъ“ (Громкіе рукоплесканія.) Здоровье дамъ! между которыми очаровательныя дочери превосходнаго хозяина этого дома замѣчательнѣе прочихъ, какъ по красотѣ своей, такъ и образованію. Онъ проситъ джентльменовъ осушить бокалъ до дна „за здоровье прекраснаго пола и пожелать ему счастія на Новый годъ!“. (Раздаются громкія и продолжительныя похвалы, въ промежутки которыхъ надъ головами джентльменовъ слышенъ танецъ качучи.).