Главная задача формальных групп, самыми многочисленными из которых являются производственные, удовлетворять потребности людей в своей нише рынка, которая может быть весьма невелика. Любая неформальная группа (или сообщество) тоже удовлетворяет какие-то потребности своих членов, чаще всего не удовлетворённые государственными и коммерческими структурами, и на этом основании является полноценным элементом общества. Сейчас модно говорить «гражданского общества», хотя такая трактовка понятия «клуб» встречается ещё в прошлом, начиная с философов Просвещения.
Причём бывает, что клубы ценны не только своей внутренней деятельностью, но и значительным внешним выходом. Возьмем, к примеру, клубы собаководов. Формальные структуры подразделения армий, полиций, таможен, разведок и контрразведок, социальных служб (собаки-поводыри слепых, например), являются только верхушкой айсберга, последним коротким звеном, обеспечивающим потребности общества. В основном они закупают собак у населения и опираются в своей работе на клубы и общественные объединения собаководов, ведущих родословные, что необходимо для качественного генетического отбора используемых пород. В результате, промышленное коневодство существует, а промышленного собаководства как такового почти нет. Если бы общественное движение собаководов исчезло, эту огромную нишу потребностей общества пришлось бы в аварийном порядке заполнять коммерческими или государственными структурами, вкладывать гигантские инвестиции и все равно опоздать — мы уж давно знаем, что генетика не продажная девка, и быстро только кошки родятся.
Название и самоназвание, идентификация «мы не мы» по отношению к большому миру характерны только для «маргиналов» на этапе зарождения движений и их первого цикла существования, пусть это и вполне приличный временной срок — четверть века. Когда поле их деятельности вдвигается в большой мир, расширяя его границы, самоназвание дробится или исчезает совсем. Меняются и стереотипы общественного сознания по поводу бывших маргиналов. Сейчас, например, исчезновение тождества «Интернет = маргинал» стремительно движется от столиц в провинции.
С юридической точки зрения неформальные сообщества чаще всего являются общественными объединениями (общественными организациями). Зарегистрированными или нет неважно. Важно то, что понятия «общественное объединение», «общественная организация» и т. п. есть в законодательстве и правовой практике. К ним можно хоть как-то привязаться и, основываясь на этом, исключить из рассмотрения несколько других юридических понятий, например: профсоюзы, организованные преступные группировки, религиозные организации.
С точки зрения ресурсов идеальная модель неформального сообщества: все его члены работают добровольно и бескорыстно, на энтузиазме. Но понятие «бескорыстие» тоже очень размыто, лучше бы привязаться к чему-то более грубому и зримому. Неформальными мы можем считать те сообщества, где большая часть ресурсов (прежде всего это труд) вносится самими членами сообщества добровольно. Сколько это большая? В реальной практике порядка 80 %. Как определить случай ровно 50 на 50 и близкие к нему, мы не знаем.
Кроме того, есть определение, основанное на понятиях академической социальной психологии. Неформальная группа в идеализированной модели группа, существование и деятельность которой опосредованы исключительно межличностными отношениями членов группы и не детерминированы никакими внешними силами. Неформальные сообщества состоят из неформальных групп и/или людей, связи которых носят неформальный характер.
Наконец, нельзя игнорировать общественное сознание, употребление слова «неформальный» в речи, СМИ, блогах. Неформалами достаточно устойчиво называют хиппи, панков, скинов, андерграундных музыкантов. Чаще всего тех, кто гуляет по жизни в определённых модах одежды и причёски и/или толпится в точках, которые местным населением и СМИ отмаркированы как неформальные тусовки.
Мы вместе с народом тоже считаем их неформалами. Но сверх того и другие сообщества, чья внутренняя структура не столь известна в массах, а мы потратили много сил на её изучение. Например, для нас несомненно, что неформалами являются национал- большевики (нацболы). Может, эта организация и получает какое-то финансирование, но в квазиэкономический критерий «более 80 % деятельности на энтузиазме» она вписывается.
По тому же критерию неформалами в нашем понимании являются участники спортивных интеллектуальных игр (Что? Где? Когда? — Брэйн-ринг, далее ЧГК-БР), КСП-шники, и многие другие. Спортивных туристов мы относим к неформалам даже во времена СССР, а уж тем более теперь, когда государственная поддержка им сокращена на порядки (спортом это можно назвать весьма условно; во всяком случае, это не только не олимпийский, но и вообще не коммерческий спорт).
Особую и важную для нас часть предмета составляет неформальная педагогика, например, скауты. К категории неформальной педагогики, по нашему мнению, относятся многие детско-юношеские клубы спортивного туризма, детские театральные студии и молодёжные некоммерческие театры, летние математические (биологические, химические и прочее) школы и ещё очень многие другие.
Однако общество фантастически мало знает о неформалах! Большинству эта тема просто неинтересна. А если вдруг заходит разговор, мы обнаруживаем, что умные, эрудированные и широко мыслящие люди имеют совершенно искажённые на уровне даже не оценок, а фактов, сведения о том, что там происходит.
Практически на виду только скинхеды, благодаря «особой любви» к ним масс-медийного мира (и нам не нравится эта «рекламная кампания» то, что большинство новых скинхедов узнают о существовании скинхедов из «ящика»). Скинхеды рыхлое и малочисленное, и, по нашей классификации, не движение, а течение. Второе место в медийном виртуальном пространстве (но не в реале!) занимают политизированные неформальные молодёжные организации: всякие там нацболы, АКМ, СКМ, «Наши», «Молодая гвардия» и ещё сонм совсем мелких, с числом активистов несколько десятков, типа «Вперёд» или «Молодёжное Яблоко». Общая их численность по сумме их собственных завышенных оценок 150.000 человек.
Все остальные неформалы, которых, как мы считаем, по минимуму 3.000.000, во мнении подавляющего большинства заклеймены как маргиналы и эскаписты.
В то же время по запросам «КСП|бард: авторская песня» или «ролевая игра» (отсевом от других значений этого словосочетания) поисковые системы инернета находят несколько миллионов ссылок! Кто-то же писал и размещал тексты с этими кейвордами? Телевидение только им не по карману. Ну-ну… Дорогие телезрители! Як кажуть на Вкраїні: «Казав сліпий: „Побачимо!“»
Более 25 лет к авторам как к педагогам обращаются с таким вопросом знакомые, друзья родителей наших учеников, выпускники, уже ставшие родителями и их друзья, а после серии публикаций о неформалах и читатели. В последние годы вопрос чаще всего звучит так: «Куда бы пристроить ребенка, чтобы не попал к наркоманам, скинхедам или сектантам?» Эта троица, в которой скинхед уже нарицателен, включает в себя три категории антиценностей для нормальных здравых родителей: физиологическую деградацию, националистический экстремизм и эскапизм.
Второе по значимости требование запроса от родителей: место должно быть очень, очень привлекательным. Кружки, спортивные секции и прочие отделения Домов творчества не годятся: родители подростка уже не могут взять его за ручку и туда отвести. Нужно, чтобы он сам заинтересовался для первого посещения и сам увлёкся после него.