«ОХОТА НА ВЕДЬМ»: ВЫСШЕЕ ПАРТИЙНОЕ РУКОВОДСТВО И МЕТОДЫ ВЫЯВЛЕНИЯ ВРАГА
В данном разделе будут рассмотрены проблемы, связанные с ролью правящей партии Югославии в кампании преследования информбюровцев. Как нагнеталась «охота на ведьм», от кого исходил импульс и как он передавался – все эти вопросы пока плохо освещены. В силу этого данный очерк не закроет их, а скорее будет введением к их осмыслению.
Кампанию преследования информбюровцев вне всякого сомнения организовало Политбюро ЦК Коммунистической партии Югославии, но подробности того, как это делалось, все еще недостаточно выяснены. Отчасти это связано с нежеланием Политбюро светиться. Так мы знаем, что на уровне ЦК КПЮ Политбюро проводило разграничение между теми, кто открыто высказался за резолюцию Коминформбюро и теми, кто не мог однозначно определиться. Первых арестовывали, как С. Жуёвича, а со вторыми Политбюро вело длительную воспитательную работу. Это касается таких людей, как Б. Нешкович, Б. Ёванович, В. Влахович, Б. Зихерл. Политбюро позволяло им невероятно долгие колебания. Так, Бориса Зихерла переубеждали несколько недель121. Велько Влаховичу понадобился год, чтобы преодолеть сомнения. Блаже Ёванович, по мнению тогдашнего члена Политбюро М. Джиласа, твердо стал на позицию партии не ранее 1951 года. А Благое Нешковича терпели свыше четырех лет, пока в ЦК КПЮ не возобладало мнение, что он все больше склоняется к информбюровству122. Но даже и в том случае, когда Политбюро считало, что человек безнадежен, оно предпочитало представить его устранение как ответ на инициативу снизу. Особенно показателен здесь случай Благое Нешковича, заместителя председателя правительства ФНРЮ. Когда принималось решение исключить его из партии и отправить в отставку, Политбюро разослало на места документы, в которых пыталось представить свое решение как реакцию на сигнал снизу – от ЦК Коммунистической партии Сербии123. Хотя из воспоминаний Джиласа мы знаем, что инициатива всецело принадлежала в этом случае Политбюро ЦК КПЮ124.
В начале конфликта к должностным лицам, стоящим на более низких ступенях иерархии, тоже применялись аналогичные меры. Так, летом 1948 г. в Сербии целая группа членов ЦК Коммунистической партии Сербии приехала в срез Кладово, где вся местная парторганизация поддержала резолюцию Коминформбюро. Комиссия получила директиву никого не арестовывать, а переубедить. Совсем без арестов не обошлось, но в отношении части местных руководителей этот план сработал. После покаяния их переместили на другие должности, где они продолжили свою партийную карьеру125. Совсем иные критерии стали применяться к нижестоящим лицам в должностной и партийной иерархии уже с осени 1948 г. С тех пор даже простое подозрение служило достаточным основанием для репрессий, а партия не медлила с их проведением.
Но и в этих новых условиях Политбюро предпочитало не афишировать свою роль. Особенно это касается личности генерального секретаря Йосипа Броза-Тито. Собранные на сегодняшний день исторические свидетельства говорят, что Тито никогда не ставил свою подпись под непопулярными решениями. Например, когда Верховный суд подавал ему как президенту республики (эту должность Тито занимал с 1953 г.) прошения о помиловании, Тито подписывал только положительные решения, а отказы подписывал обычно Александр Ранкович126. Так же было и с публичными решениями. Например, 30 марта 1953 г. правительство издало постановление, прекращавшее политику коллективизации. Оно было с энтузиазмом встречено крестьянами, но к нему с недоумением отнеслись сельские активисты правящей партии, ведь они уже пятый год сражались с крестьянами за торжество колхозного строя. Поэтому Тито уехал с продолжительным визитом в Великобританию, а постановление подписал замещавший его в то время Э.Кардель127. Аналогично обстояло дело в культурной политике: «Если нужно было осуществить какие-нибудь острые меры, Тито проявлял государственную мудрость, он предоставлял ближайшим соратникам, ответственным за культуру и искусство, чтобы они публично “таскали каштаны из огня”»128. Поэтому маловероятно, что в распоряжении историков когда-нибудь появится хотя бы один документ за подписью Тито, прямо удостоверяющий его причастность к репрессиям против информбюровцев. Тем не менее, письменные источники, отражающие роль Тито в репрессиях, в архивах есть, и их доступная часть отражена в нашем исследовании.
121
Dedijer V. Novi prilozi za biografiju Josipa Broza Tita. – Beograd, 1984. – T.3. – S.457.
123
Mitrović M. Dr Blagoje Nešković – ibeovac // Токови историје. – 2006. – № 1-2. – С.259.