В силу того, что архивы союзных спецслужб, унаследованные Сербией, открылись совсем недавно, причастность членов Политбюро ЦК КПЮ к тем или иным репрессивным мерам часто устанавливается лишь на основании устных свидетельств. Так, историк Владимир Дедиер собрал сведения, из которых вытекает, что идею создать отдельный лагерь для изоляции информбюровцев предложил член Политбюро Эдвард Кардель. Когда идея была принята, место для создания лагеря союзная УДБа поручила подыскать министру внутренних дел Хорватии И. Краячичу. Он-то и выбрал для него Голый остров. Однако роль Тито в этом процессе реконструируется чисто гипотетически. Дедиер уверяет, что тогдашний политический механизм исключал принятие столь важных решений без согласия Тито – и только129.
Благодаря публикациям новых источников партийного происхождения современный исследователь может составить более развернутое представление о той роли, которую играло в репрессиях против информбюровцев Политбюро ЦК КПЮ, если проследить отдельные эпизоды, когда оно считало необходимым прямо вмешиваться в республиканские дела. Как это происходило, видно по имеющимся в нашем распоряжении материалам из Хорватии и Словении. Это протоколы заседаний Политбюро соответствующих республик. При чем важно учесть, что информбюровцы там имели разную степень влияния. Кроме того, следует принимать во внимание, что протоколы хорватского Политбюро более обширны, чем словенские, и содержат больше информации, а словенские отличаются крайним лаконизмом.
Для начала возьмем Хорватию, где информбюровцы были достаточно заметным явлением. Если мы будем рассматривать дело Р. Жигича и Д. Бркича как один эпизод, тогда прямое давление Политбюро ЦК КПЮ с целью усиления кампании против информбюровцев в протоколах хорватского Политбюро отразилось четыре раза. Первый раз оно фиксируется в марте 1949 г. Член Политбюро ЦК Коммунистической партии Хорватии организационный секретарь Антун Бибер доложил своим товарищам о состоявшемся у него в Белграде разговоре с членами Политбюро ЦК КПЮ Э. Карделем, А. Ранковичем, Б. Кидричем и М. Джиласом. Ранкович потребовал активизировать идеологическую работу против сторонников Коминформбюро в прессе, разоблачать их деятельность «как антипартийную и антинародную, и антигосударственную», а также наконец открыто заговорить о роли СССР в разворачивающемся конфликте130. Политбюро, разумеется, предприняло требуемые шаги.
3 июня 1949 г. первый секретарь ЦК КПХ и член Политбюро ЦК КПЮ Владимир Бакарич ознакомил участников заседания с решениями Политбюро ЦК КПЮ, которое обсуждало состояние партийной организации в Хорватии. Среди прочего он сообщает: «Подчеркнуто, что борьбу против Информбюро нужно обострить»131. Действительно, на заседании Политбюро ЦК КПЮ 30 мая 1949 г. Тито отметил, что «в отношении чистки до сих пор мало сделано… Нужно дело ужесточить, но не впадать в крайность и не характеризовать всё, как информбюровщину»132. Таким образом, сигнал к обострению репрессий исходит непосредственно от Политбюро ЦК КПЮ. Хорватское Политбюро реагирует на это. На том же заседании Иван Краячич, министр внутренних дел, который тоже присутствовал на заседании югославского Политбюро, требует активнее привлечь к гонениям партию: «Подчеркивает, что самое большое бремя в обнаружении информбирашей несла УДБа, и поэтому нужно перед партийной организацией поставить [вопрос], чтобы она обострила борьбу против Информбюро, чтобы партийная организация и массовые организации активнее и бдительнее разоблачали и хватали все эти вражеские элементы»133. Вслед затем, 14 и 15 июня Политбюро ЦК КПХ в очередной раз перетряхнуло парторганизацию Загребского университета, а 1 июля обсудило положение с информбюровцами на новых землях, присоединенных по договору 1947 г. от Италии. Там особое внимание уделили нагнетанию обстановки в Риеке. На заседании член горкома Риеки Ливио Стечич высказал следующее мнение о врагах-информбюровцах: их кампанейски похватали и они затаились134. Таким образом, если враг себя не проявляет, это не значит, что его нет. Эту точку зрения мы уже видели у республиканского руководства, теперь ее усвоили и на уровне горкомов. На том же заседании Мика Шпиляк, который был секретарем загребского горкома партии и не имел никакого отношения к Риеке, выразил мнение, что в Риеке обнаружено слишком мало информбюровцев, и сказал, что «партийной организации следует заострить бдительность по этому вопросу»135.
130
Zapisnici Politbiroa Centralnog komiteta Komunističke partije Hrvatske. – Zagreb, 2006. – Sv.2. – S.74-75.
132
Архив Југославије. – Ф. 507: Седнице ИК ЦК СКJ. – П. III/41: Zapisnik sa sednice Politbiroa CK KPJ 30 maja 1949. – Л.33.
133
Zapisnici Politbiroa Centralnog komiteta Komunističke partije Hrvatske. – Zagreb, 2006. – Sv.2. – S.144.