Исходя из мотивов, толкнувших этих людей к антиправительственной деятельности, можно провести параллель между информбюровцами и советской левой оппозицией 1920-1930-х гг. Оба явления в социальном плане являлись реакцией на разрыв между социалистическим идеалом и реальной практикой сталинизма. Но этот вывод не стоит абсолютизировать и распространять абсолютно на всех информбюровцев. В историографии давно было отмечено, что они отличались крайне разнородной социальной базой и интересами. С этим соглашались такие разные исследователи как официозный югославский историк Р.Радоньич и диаспорный хорватский историк И.Банац289.
Если информбюровцы выступали как критики социальной политики КПЮ, то правомерен вопрос, как они относились к классовой борьбе того времени или хотя бы к недифференцированному социальному недовольству? За недоступностью других источников опорой здесь могут служить главным образом партийные документы. Реакцию информбюровцев на социальные проблемы характеризует анонимный отчет, составленный в конце 1950 г. в Краевом партийном комитете Воеводины. В городах Новый Сад и Кула они вели агитацию, используя недовольство горожан дефицитом потребительских товаров290. Сбои в системе гарантированного снабжения и дефицит достигли в 1950 г. своего пика, поэтому массовое недовольство горожан объективно имело место, а информбюровцы пытались стать тем сознательным фактором, который придаст недовольству политическую форму. Кроме того, информбюровцы агитировали перед выборами 1950 г. против КПЮ, призывали крестьян к выходу из крестьянских трудовых кооперативов (так в Югославии называли колхозы) и отказу от подписки народного займа291. Намерение информбюровцев разрушить КТК упоминается и в других источниках партийного происхождения применительно к Воеводине, Далмации и Славонии292. Затем, в партийных документах утверждается, что летом 1951 г. информбюровцы тормозили выполнение плана хлебозаготовок в Винковцах и Вуковаре293. Кроме того, по данным управления безопасности, в окрестностях Крижевцев информбюровцы тоже работали над уничтожением двух КТК и выражали недовольство хлебозаготовками294. Наконец, в 1951 г. в Белграде был арестован в качестве информбюровца студент, который призывал не подписываться на второй народный заем295. И это, пожалуй, все. Об отношении информбюровцев к специфическим проблемам рабочего класса мы вообще не располагаем никакими сведениями.
Зато у нас есть негативные сведения об отношении информбюровцев к проблемам югославских студентов. Осенью 1951 г. в Югославии отменили студенческие стипендии. Это новшество воспринималось очень болезненно, однако в Белградском университете даже бдительная УДБа не заметила в этом недовольстве каких-либо информбюровских ноток296.
Но можно ли верить даже тому материалу, что есть в нашем распоряжении? Призыв к выходу из КТК звучит поразительно, ведь он исходит от людей, вошедших в историю как образцовые носители сталинистского догматизма. Конечно можно предположить, что информбюровцы, пытавшиеся работать с массами, становились на сторону угнетенных и тем самым снять вопрос. Но есть более серьезная проблема: а не приписали ли им антиколхозные настроения партийные руководители? Ведь стремление навесить на информбюровцев всех собак было типично в тогдашней практике. В опубликованных документах оно ярче всего прослеживается по отчету партийной комиссии перед Политбюро ЦК КПХ о расследовании «вредительской деятельности» Д.Бркича и Р.Жигича, подготовленному в марте 1951 г. Опрошенные комиссией чиновники просто перечислили все проблемы, проколы, ошибки, дефекты и недочеты, свойственные тогдашнему хозяйственному механизму Югославии, но приписали их арестованным министрам297. То же самое может быть и в нашем случае. Является твердо установленным фактом, что крестьяне как класс были враждебны коллективизации и выступали против КТК без всяких внешних стимулов. То же самое касается хлебозаготовок. Не менее хорошо известно, что в 1950 г. в связи с началом экономического кризиса и засухой гарантированное снабжение горожан чрезвычайно ухудшилось, и недовольство дефицитом и дороговизной генерировалось у них естественным образом. Так же естественно это недовольство усиливали попытки добровольно-принудительно расписать среди них госзаем. А когда сверху жестко требовали найти информбюровцев во что бы то ни стало, партийный чиновник приписывал эти стихийные процессы вражеской силе.
292
Архив Војводине. – Ф.334. – П.3207. – Л.6; Zapisnici Politbiroa Centralnog komiteta Komunističke partije Hrvatske. –Sv.2. – S.621, 632, 883.
293
Zapisnici Politbiroa Centralnog komiteta Komunističke partije Hrvatske. – Sv.2. – S.811.
297
Zapisnici Politbiroa Centralnog komiteta Komunističke partije Hrvatske. – Sv.2. – S.653-691.