Такое предположение позволяет по-другому осмыслить слова Карделя, Джиласа и Тито на заседании Политбюро 1 марта 1948 г. об «идеологическом расхождении» с СССР «по вопросу развития социализма». Ключевой для понимания здесь является оценка Тито. В силу того, что она записана в протоколе очень сумбурно, процитируем ее полностью: «По вопросу федерации я не изменил мнения. У русских созрела идея окружения централистского. Югославия подтвердила путь к социализму. Русские иначе видят свою роль. Вопрос ставится идеологически. Правы ли мы или нет? Мы правы. Они на национальный вопрос смотрят иначе, чем мы. Было бы ошибочно понять коммунистическую дисциплину. Если это наносит ущерб какой-то новой концепции. Они нигде не хотели до сих пор популяризировать. Мы не пешка на шахматной доске»48. Эту путаную запись несколько проясняют слова Джиласа: «Вопрос, будет ли социализм развиваться свободно или расширением СССР. Идейную сторону результата новой Югославии»49. Очевидно, что речь идет именно о разных концепциях взаимоотношения между «социалистическими» государствами, которые в терминологии Тито обозначены как «национальный вопрос»: затаенным централистским мечтам Сталина направленным на поглощение новых социалистических стран противостоит идея их свободного совместного развития без поглощения и подчинения. По сути, вожди Югославии хотели от СССР того же, чего от них самих хотело в душе руководство Албании.
Дополнительный свет на высказывания Тито и его соратников 1 марта 1948 г. проливают протоколы пленума ЦК КПЮ 12-13 апреля. С.Жуёвич на пленуме суть этих высказываний передал так: «На прошлом заседании ЦК брошены такие обвинения, что в ВКП(б) произошли идеологические изменения. Брошены заявления, что проводится великорусский шовинизм»50. Кардель настаивал, что КПЮ творчески применила марксизм, а советские теоретики, будучи глубоко погружены в историю ВКП(б), не видят новых форм в развитии. «Тито сказал, что произошли глубокие идеологические изменения в СССР. Джидо51 сказал, что мы будем центром сопротивления Советскому Союзу»52. При этом сам Жуёвич исходил из перспективы включения Югославии в состав СССР. Таким образом, речь действительно шла о понимании централизма и о возможности строительства социализма без поглощения Советским Союзом.
Протокол заседания от 1 марта донельзя противоречив. Чуть ли не везде члены Политбюро мечтают сохранить независимость своей страны в почти что девственном виде, выводят эту проблему на уровень идеологических расхождений со своими советскими учителями и тут же разрабатывают планы, как лишить независимости другую страну (крепче держать Албанию).
Впрочем, одно высказывание Э.Карделя на пленуме 1 марта 1948 г. как бы не укладывается в эту схему. Но это лишь на первый взгляд. Кардель заявил, имея в виду, скорее всего страны «народной демократии»: «Русские не хотят, чтобы в этих странах создавалась какая-нибудь формация, которая бы позволяла этим странам развиваться к социализму»53. Но если социализм для югославских партийных лидеров это гарантия и в то же время следствие независимости54, то ограничивать независимость, значит, мешать делу социализма. Такое пояснение может показаться натянутым, ведь по протоколу Кардель произнес эти слова задолго до того, как Тито и Джилас высказались о централизме и свободе развития. Однако в данном случае все три человека принадлежали к узкому руководству, которое одно и обладало реальной властью, а потому регулярно между собой контактировали и обменивались мнениями. Так что их заявления, спустя почти 20 дней после сталинского диктата, не могли не отражать некую общую позицию.
Таким образом, протоколы Политбюро ЦК КПЮ позволяют сделать вывод, что причиной, вызвавшей в ЦК резкое неприятие внешней политики СССР по отношению к Югославии, стало обостренное чувство государственной независимости, которое привило им само же советское партийное руководство. Не стоит забывать также об опыте второй мировой войны, закрепившем у югославских сталинистов это чувство. В целом же анализ протоколов показывает, что понимание советско-югославского конфликта требует более внимательного отношения к противоречиям идеологии и психологии сталинистов 30-х годов, а также к пропагандистской работе Коминтерна. Необходимо исследовать не только объективные причины конфликта, но и то, как они преломились в сознании участников и чем они руководствовались при выборе линии поведения. Однако все это лишь самая простая часть задачи. Идеи и представления имеют свойство приспосабливаться к окружающей их реальности и исчезать в случае полного несоответствия. Потому мало выяснить, какими идеями руководствовались те или иные политики. Необходимо выявить те объективные причины, которые позволяют социальной материи воспроизводить и поддерживать устойчивость того или иного комплекса представлений.
54
Програм КПЈ // V конгрес КПЈ. Стенографске белешке. – Београд, 1949. – С.874-875, 878, 887.