Совершенно особого, курьезного, мнения держался Бил (Beale), автор «Oriental biographical dictionary», вышедшего в 1894 г. В своей биографии Мубид Шаха, которого он тоже считает автором «Дабистана», Бил утверждал, вопреки ряду дат, приведенных в тексте трактата, что автор «Дабистана» жил и писал во времена Акбара. «Повидимому автор намеревался снабдить Акбара выдуманным историческим обоснованием той религии, которая была изобретена этим правителем». Поэтому Бил ставил под сомнение достоверность всех исторических сведений, сообщаемых в «Дабистане». В опровержение Била стоит лишь отметить, что первая из многочисленных дат, указанных в тексте, —это 1623—24 г. н. э., когда автора, маленького ребенка, несли на руках к благочестивому старцу. Акбар же умер в 1605 г. н. э., т. е. задолго до.рождения автора «Дабистана».
1 В средние века на Востоке владельцы рукописей часто писали на полях имя автора и название произведения, основываясь на традиции.
На английский язык «Дабистан» был переведен Ши и Тройером в 1843 г., а в 1901 г. этот перевод был перепечатан в Вашингтоне и Лондоне со значительными сокращениями. Даже Риё, обычно восхвалявший переводческую деятельность англичан, критиковал этот перевод, замечая, что «нельзя полагаться на его точность» х. Он может быть полезен только тем, что в нем правильно даны санскритские названия, действительно сильно искаженные арабской транскрипцией.
Русские дореволюционные индологи занимались преимущественно изучением древнеиндийской философии и литературы. В России было переведено с санскрита, прокомментировано и изучено много древнеиндийских памятников. Средневековой Индией в России интересовались значительно меньше. Бывший крепостной певчий Герасим Лебедев (1749—1818), проживший в Индии 12 лет — с 1785 по 1797 г., — написал грамматику современных индийских языков, изданную в Лондоне в 1801 г., «Беспристрастное созерцание систем Восточной Индии, брам-генов, обрядрв их и народных обычаев» (СПб., 1805), а также положил начало изучению в' России санскрита, организовав печатание книг на санскрите путем составления санскритского шрифта для петербургской типографии. В своих книгах Лебедев говорил или о современной ему Индий, или об Индии древней, не интересуясь совершенно лежавшим между ними периодом средневековья. В 40-х годах прошлого века изучил санскрит и завел санскритский шрифт для типографии в Казани выдающийся лингвист П. Я. Петров. Русское индоведение гордится также именами таких ученых с мировой славой, как Минаев, Щербацкой, Ольденбург и многие другие, но их основт ные работы опять-таки связаны с изучением древней, но не средневековой Индии.
В некоторой мере исключением в этом отношении являлся Ил П. Минаев (1840—1890). Этот выдающийся русский индолог, прекрасно знавший пали и санскрит и много писавший на древнеиндийские темы, понимал также необходимость изучения и современной ему Индии. В своей статье «Об изучении Индии в русских университетах» 16 17 Минаев, писал: «Восток для русского ученого не может быть мертвым, исключительно книжным объектом научной пытливости. Он может, конечно, сообразно со своими личными наклонностями и научными предрасположениями преимущественно интересоваться древне-индийским языком или изучать те памятники древне-индийской литературы, в которых выразились первые проблески религиозного сознания арийцев, сосредотачивать свое внимание на исследовании архаических форм общественного развития $ насколько память о них сохранилась в старых литературных произведениях. Все это, бесспорно, имеет высокую научную цену, но изучение Индии старой не должно заслонять научную и практическую важность жизненных явлений современной Индии» 18. Сам Минаев, трижды совершивший длительные научные поездки по Индии, пристально присматривался к стране и ее обитателям. В своей книге «Очерки Цейлона и Индии. Цз путевых заметок русского» (СПб., 1878 г.) и в ряде публицистических статей о современном ему положении в Индии, Афганистане, Тибете, Непале и Средней Азии Минаев немало ценных страниц посвятил отношению индийского населения к английским завоевателям и развивавшемуся в Индии национально-освободительному движению против английского ига. Однако и средневековая Индия не выпала из сферы внимания ученого. Его вышедшая отдельным оттиском работа «Старая Индия. Заметки на хождение затри моря Афанасия Никитина» 19 имела большое значение для медиевистов-индологов. Это произведение являлось более чем комментарием на «Хожение» тверского купца Афанасия Никитина, путешествовавшего по Индии в 1469—1472 гг., представляя фактически исследование истории средневекового Деккана. В нем, однако, освещался только период, предшествовавший Могольской империи. Тот же период истории рассмотрен и в ценном исследовании И. Срезневского об Афанасии Никитине (Ученые записки второго отделения Академии Наук, т. II, СПб., 1866, вып. 2), впервые установившего на основании исторических и астрономических исследований точные даты «Хожения».
17
Научно-биографические сведения о Минаеве приведены в дипломной работе студентки МГУ Р. А. Шорошевой «Минаев, как публицист и исследователь современной ему Индии», 1951.
18
Отчет: р состоянии Императорского С.-Петербургского университета и деятельности его ученого сословия за 1883 г.- СПб., 1884.