Из более поздних произведений необходимо отметить «Маасир-и Рахими» Абд-ул Баки Нахавенди, состоящее из краткой хроники и биографий поэтов, ученых и военачальников времен Акбара и Джахангира и написанное в 1046/1637 г.; «Дабистан-и мазахиб», описание разнообразных сект и верований Индии, принадлежащее перу неизвестного автора и составленное в середине XVII в., и, наконец, биографический сборник Шах Наваз хана, написанный в первой половине XVIII в., приводящий биографии всех крупных эмиров Индии, начиная со времен Акбара и до смерти Аурангзеба.
Все эти источники написаны на языке фарси, употреблявшемся при дворе правителей как Делийского султаната (формально просуществовавшего с XIII по XVI в.), так и Могольской империи (с XVI по XVIII в.), но чуждого населению Индии. Все официальные документы — указы государей, переписка с иностранными дворами, донесения и отчеты провинциальных правителей и т. д. — составлялись на этом языке, хотя у себя в семье, например, отец Акбара, Хумаюн, нередко говорил на старо-узбекском (джагатайском) языке, а сам Акбар владел хиндустани, наиболее распространенным из языков северной Индии.
На основании сопоставления данных, .сообщенных этими разнообразными источниками, можно получить довольно полное представление о социально-политическом строе Индии во второй половине XVI в., этом весьма важном периоде индийской истории. Конечно, не на все возникающие вопросы дают ответ указанные источники, в значительной мере односторонние, поскольку все они написаны представителями правящей верхушки класса феодалов. К числу таких сложных вопросов относится, например, вопрос о характере сельской общины» Эту проблему приходится решать главным образом на основе более поздних данных, поскольку авторы хроник и суфийских трудов вообще не проявляли интереса к деревне (за исключением вопроса о способах сбора налогов) и в своих писаниях не уделяли внимания общине. Тот факт, что почти всё авторы использованных в данной работе трудов были: мусульманами, тоже имел значение. В средневековой Индии, где ислам был религией господствующей, но меньшей части-населения, классовые противоречия часто проявлялись в форме религиозных распрей. Для характеристики последователей индуизма и джайнизма в книге привлечены, кроме вышеприведенных источников, произведения на ряде индийских языков, использованные в европейских переводах.
Наиболее подробной из хроник времен Акбара является «Акбарнамэ» Абу-л Фазла. Это огромный труд, представляющий собою краткое описание событий периода правления Бабура и Хумаюна и детских лет Акбара и затем подробное изложение, год за годом, событий всех лет правления Акбара до 1593 г. Будучи в течение многих лет везирем и лучшим другом Акбара, Абу-л Фаз л был прекрасно осведомлен о его политике, имея в своем распоряжении официальные документы, часть которых он и привел без всяких сокращений в своей хронике. Таким образом, из «Акбарнамэ» историк может почерпнуть много ценных сведений, отсутствующих в других источниках.
Следует иметь в виду, что изложение событий у Абу-л Фазла крайне тенденциозно: основной целью его труда является возвеличение Акбара. Здесь могло иметь место отчасти восхищение своим царственным другом, отчасти—традиционное на феодальном Востоке безмерное восхваление своего правителя. Желание восславить Акбара и укрепить его авторитет могло возникнуть в связи с акбаровской политикой реформ, в известной мере подсказанных ему тем же Абу-л Фаз лом. Поэтому Абу-л Фазл описывает Акбара как пророка, предназначенного с самого своего рождения для свершения великой миссии и способного творить чудеса. Временно, в детстве и юности, великий Акбар скрывал «под завесой» от людских взглядов свою чудодейственную силу, которая все же прорывалась, поражая окружающих: так, Акбар якобы еще грудным младенцем заговорил со своей кормилицей, утешая ее в тяжелую для нее минуту; трех лет он поднял и перебросил через плечо пятилетнего мальчика; ему нечему было, по уверению Абу-л Фазла, учиться у учителей, так как он от рождения обладал совершенной мудростью и познанием. В зрелом возрасте он исцелял людей одним своим словом, предсказал рождение сына у отчаявшейся матери многих дочерей, укрощал животных прикосновением и совершал много других дивных дел. Конечно, рассудительный Абу-л Фазл не верил во все эти сообщенные им чудеса. Хотя легковерие было свойственно его веку, сам Абу-л Фазл объявлял неправдоподобными даже, многие «чудеса», освященные религиозными традициями инду-. изма, парсизма, христианства и ислама \ Как же мог он поверить в «чудеса» Акбара? А между тем он счел необходимым их описывать.