Муниципалитеты хороши в абстракции, но на практике не означают ли они хозяев и разного рода крупного разврата и расточительности? Или обратим внимание на капиталистов, банкиров и хозяев, Если даже по учебникам политической экономии все они считаются чрезвычайно полезными гражданами, на практике большинство людей теперь не доверяют банкирам; они видят, что мультимиллионерство капиталистов имеет очень малое значение для их карманов, они имеют представление о жестоких делах многих компаний, капиталистических магнатов и частных хозяев. Кто, кроме непосредственно заинтересованных лично, питает симпатии и уважение ко всякому существующему учреждению, поддерживающему капитализм и государство в их подлинной работе, а не в такой номинальной абстракции? Очень немногие сейчас настолько наивны и ограничены в области мышления; большинство людей видят, что они окружены сетью, которая означает для них столько же добра, сколько добра означает сеть паука для мухи. Какое учреждение не было так сурово раскритиковано, как только анархисты могли это сделать, которое не представляло бы ярких образцов вредности, бесполезности или некомпетентности?
Это применимо к нынешнему положению каждой страны, большой или малой. Государства знали только вооружаться, устраивать войны. За 14 лет они не могли найти пути к разоружению и к установлению настоящего мира. Государства знают, как воздвигать новые крепости, как затруднять торговлю при помощи новых тарифных стен, но они не знают, несмотря на настаивания экономистов, как устранить все эти препятствия. Капиталисты умеют приказывать своим техническим экспертам «рационализировать» продукцию, а рабочим — трудиться с повышенной интенсивностью и чудовищно увеличивать объем продукции, но они не понимают, как заставить государства — их собственные исполнительные органы — не разрушать рынки при помощи их злых действий даже после 1914 года, разоружиться, сократить другие их губительные расходы на бюрократию, не толкать другие страны в пучину гражданской войны, губительной для бизнеса. Те, кто контролирует общественное мнение — политики, пресса и кафедра, учителя и люди науки, — не умеют ни устранить военные настроения, созданные чувствами страха и мести, ни распространить доверие, взаимную добрую волю и практический здравый смысл среди людей. Одним словом, каждая попытка облегчить последствия четырехлетней мировой оргии взаимного постыдного убийства и подлой клеветы кончалась неудачей в течение этих 14 лет. Основной организм современного общества, изуродованный и обессиленный четырехлетним разрушением, с тех пор не был исцелен, воспитан или сделан выздоравливающим, но излечивался при помощи разного рода жульничества, отягощения, поджигательства и разложения таким путем, что в настоящее время исцеление по старым методам безнадежно. Больше того, эти старые методы не могут быть даже применимы, ибо в настоящее время находятся в действии те силы, которые в действительности продолжают войну, готовятся к новому взрыву и, логически, не стоят на пути к исцелению.
Вооружение, военные долги, тарифные стены, финансовые взаимоотношения, национальные ожесточения, самолюбие политиков и партий, безразличие, предупреждения, фанатизм и действительное невежество масс — над всеми этими и другими областями таких неизбежных народных и общественных интересов господствует хаос, разъединение или преобладает деспотическая воля сильнейших. Золото приказывает, существующее вооружение приказывает, смелая готовность к войне приказывает, национальный фанатизм приказывает — разум бессилен, человеческие чувства отсутствуют, практический здравый смысл кажется исчез — все это может быть достигнуто в 1933 году, как и 14 лет тому назад, может придти в самой бессмысленной форме, чтобы отложить дела до следующей конференции после 34 конференций, состоявшихся во все эти годы.
Это означает не только политическое и экономическое, но и интеллектуальное и моральное банкротство системы, основанной на монополии частной собственности, связанной с принудительным подчинением народа силе государства. Обе составные части системы были сильны, когда успехи были с ними: невзгода показывает их пустоту и практическое отсутствие настоящей власти. Ибо, что такое государство, если не бюрократия, предполагающая управлять общественными делами с умеренными успехами? Если они загонят народную телегу в болото, как это они делали, там она и застрянет, как каждая телега застревает; если они не смогут ее вытянуть, как это ясно из этих 14 лет, это логически означает банкротство, которое ведет к ликвидации — слово, которое прудонисты и другие анархисты всегда употребляли, когда говорили об упразднении государства. Тогда это был утопический сон в глазах многих. Сейчас он очень близок к действительности. Что касается частной собственности, то такая собственность должна найти рынки для сбыта, но такие рынки исчезают; она должна найти потребителей, покупателей, а разоренные и безработные не в состоянии покупать. Так тускнеет ореол, окружающий частную собственность — бездействующие фабрики, железные дороги и пароходы с малыми грузами стоят перед опасностью потерять свою ценность, как теряют ее запасы товаров в складах, а голодающие люди, безнадежно безработные, по всей вероятности, могут проявить нетерпение. Вооружения «требуют обновления, а это требует новых денег в виде налогов или займов, а они не поступают с прежней скоростью и неистощимостью.