Все это означает в действительности, что авторитарный социализм уничтожает сам себя « России своим огромным самолюбием, несолидарностью, а во всех других местах вследствие превращения в чисто–политические партии, связанные с поддержанием существующей системы — как раз в те годы, когда эта система шатается и крошится — и заботящихся о разделении власти с врагами социализма, государством и капиталом. Это делается с той целью, чтобы оказаться в выигрыше в обоих направлениях — или спуститься к власти в качестве сотоварищей и помощников буржуазии или захватить власть при помощи государственного переворота (coup d'Etat), как это сделали большевики, а затем узурпировать и монополизировать государственную власть, как они делали и продолжают делать. Никакими успехами не может увенчаться это предательство социализма, как показывает ненадежное положение большевизма после 15–летнего существования; это означает пребывание у власти и поддерживание ее, а это является достаточным обвинением для новой социалистической бюрократии, готовой занять место старой капиталистической бюрократии или объединиться с нею. Рабочие — это беспомощные массы индустриальных рабов, как налогоплательщики, являются беспомощными платящими массами капиталистических партии. Но эта тесная связь с разлагающейся системой заразила и сделала дряхлыми социалистические партии быстро и фатально: из бывшего, по крайней мере по их мнению, авангарда социалистического прогресса, они превратились сейчас в прочные опоры закона и порядка, в самые отсталые, самодовольные и болеутоляющие элементы.
Они наслаждаются властью; они защищают существующую систему, — они не могут показать ничего своего собственного даже там, где вся полнота власти находится в их руках, за исключением нынешнего советского государства, где они тиранизируют огромный народ, как это делал царизм; в таком случае, к какому веку они принадлежат: к Прошедшему или к Будущему? Муссолини восстановил средневековье; большевицкое управление похоже на царское; социал–демократы и люди из Рабочей партии поддерживают нынешнюю капиталистическую систему — какие больше нужны доказательства для того, чтобы показать, что все они уносятся из отвратительного Настоящего в мрачное Прошлое. Больше того, они не делают серьезных попыток, чтобы преодолеть нынешний кризис. Они не могут. Они интеллектуально и морально отреклись, как социалисты. Их вера в социализм исчезла; они верят в государство — принудительное урегулирование общественной жизни всего человечества. Но развитое человечество всегда будет презирать такой обман: если человечество волнуется, оно волнуется не для того, чтобы быть деспотически управляемым социалистами подобного рода, после того, как оно деспотически управлялось феодализмом, капитализмом и государством.
Это очень ясно видно в Испании, где авторитарные социалисты, как министры и депутаты, депортируют анархистов и синдикалистов, преследуют во всех направлениях синдикалистскую организацию (С.N.Т.), которая является опорой сегодняшнего сопротивления испанских рабочих в их рабочей борьбе, надеждой на завтрашнюю возможность и организацией идеальных анархических и анархо–синдикалистских концепций. С этой массой, приблизительно в миллион рабочих, обращаются как с врагом и как недругом официальных социалистов: ожидает ли кто–нибудь, что после этого такой «социализм» будет желателен в новом обществе? Нет, этот социализм показывает свой настоящий цвет теперь, он обрушивает мщение на анархистов теперь, он не будет снова желателен. Или же немецкий Носке и другие, русский Сталин и другие, будут ли они все желательны для управления в новом обществе? Очевидно, нет: их время было, еще существует теперь, а после этого — все будет кончено.
Эти веские и ясные факты, о которых мы думаем, с каждым днем становятся яснее. Если новое общество придет, оно будет либертарным. Это слово означает разные применения свободного или добровольного социализма, как многие формы анархизма, добровольная кооперация, а также свободные формы синдикализма, если в свободном мире настоящие синдикалисты будут держаться вместе, так как теперешняя система спаяла их для рабочей борьбы. Больше похоже на то, что они присоединятся к анархическим группам по выбору и родству. Или, может быть, технически полезные большие единицы рабочих еще будут называть себя синдикалистами, между тем они были бы только нейтральными группами, кооперирующими свою деятельность, а сами индивидуально группирующиеся по своему усмотрению. Не имея никого впереди себя для борьбы, настоящие синдикалисты рассеются, как и единицы армии. В этой сфере новое общество создалось бы без принуждения, государственности, авторитета, в котором, как это наблюдается сегодня, никто не позволил бы отсталому, невежественному человеку исполнять какую–нибудь деликатную, утонченную работу, поэтому не было бы необходимости управлении авторитарных социалистов в новом обществе.