В XIX веке были периоды либерализма и очень малого интереса к государству, потом на первый план выступил социализм, солидарность. В XX веке социализм не отвергают так решительно, как в XIX, но государство все более покушается на личную и общественную свободу: отсюда анархизм, уважение и любовь к свободе должны стать главными целями пропаганды. Нет конца требованиям, предъявляемым каждым новым днем и новыми положениями, и мы это должны иметь в виду. После того, как я сказал, что мы должны приспособляться к переменам в современном положении, некоторые из тех, кто гордится неизменностью своих идей, могут подумать, что я предлагаю реформистское или ревизионистское сужение наших идей. На самом деле я предлагаю как раз обратное: их расширение, модернизацию, я настаиваю на том, что мы должны усилить и умножить нашу деятельность, так как теперешние наши успехи совершенно недостаточны и заставляют нас определенно отставать и плестись позади.
В этом духе я стараюсь усилить деятельность товарищей, читающих то, что я пишу или переводы того, что я пишу, на немецкий, еврейский, испанский, иногда также на итальянский язык. Пусть же русские товарищи рассмотрят поставленные мною вопросы и скажут свое мнение, пусть работают в предложенном направлении или же выступят со своими возражениями.
1930.
П. АРШИНОВ И «ПРОБУЖДЕНИЕ»
21 марта 1932 г. мне была прислана из Парижа брошюра Аршинова «Анархизм и диктатура пролетариата». На 10–ой странице этой брошюры он указывает на меня, как на сторонника объединенного фронта всех недиктаторских партий. Я в тот же день написал ему письмо об этом. Сегодня, 26 марта, тов. Фридман прочел для меня выдержки из статьи Мрачного, помещенной в газете «Фрайе Арбайтер Штимме» от 26 февраля, выдержки, имеющие отношение к указаниям Аршинова обо мне на 10 странице его брошюры. Чтобы читатели знали, о чем идет речь, я приведу полностью цитату, сделав к ней несколько примечаний:
«Многие видные анархисты к критике советского строя подходят с точки зрения буржуазной демократии. Последняя для них несомненно является более близкой общественной формой, нежели строй рабочего государства. Укажем, например, на М. Неттлау. В своих «Впечатлениях в революционной Испании» он прямо заявляет, что общественными событиями, имевшими прогрессивное значение для человечества, были: «Русская мартовская революция 1917 г., революционные события 1918–1919 г.г. в центре Европы и великая перемена в Испании в 1931 г.» Революции со «специальными социальными целями», т.е. классовые революции, он отвергает, как приводящие к диктатуре. Такими революциями он считает Парижскую Коммуну в марте 1871 г. и Октябрьскую революцию в России в 1917 году».
Статья, откуда взяты приведенные мои мысли, была послана мною не в «Рассвет», как ошибочно указывает Аршинов, а в «Пробуждение» — журнал, издающийся группой русских рабочих в Детройте. Появилась ли эта статья и в «Рассвете», — этого я не знаю. Но Аршинов, который наверное читает оба органа, несомненно, знает, что статья сначала была помещена в № 16 «Пробуждения», а затем только перепечатана в «Рассвете» — газета, которую он всегда критикует… Привожу далее другую цитату:
«Из уст авторитетного анархиста, имеющего международное значение, мы слышим осуждение классовой пролетарской революции и похвалу общенациональной, т.е. буржуазной революции. В другом месте, протестуя против диктатур, в частности, против диктатуры большевизма в СССР и против возможной диктатуры социал–демократии в Западной Европе, он пишет: «Нет никакого выхода из этого положения, кроме разумного и честного соглашения между всеми сторонниками недиктаторских, свободных и добровольческих форм социализма, анархизма и социал–реформизма». Здесь мы имеем проповедь соглашения с социалистами и социал–реформистами, направленного против революционной диктатуры рабочего класса во имя буржуазной демократии».
В этой цитате не совсем верно выражены некоторые мои мысли. Не знаю, что заставило Аршинова так поступить — непонимание, неосторожность или ненависть. Впрочем, с тех пор, как Аршинов выступил защитником диктатуры пролетариата, чем отдалил себя от анархического движения, его личность нас больше не интересует. Его место среди большевиков, среди которых он работал в 1904–6 годах, редактируя одну большевицкую газету.