Джон Скельтон
(1460–1529)
КНИГА ВОРОБУШКА ФИЛА,
ИЛИ
ПЛАЧ ДЖЕЙН СКРОУП,
УЧЕНИЦЫ МОНАСТЫРСКОЙ ШКОЛЫ В КЭРОУ,
ПО СВОЕМУ МИЛОМУ ДРУЖОЧКУ,
ПОГИБШЕМУ ЗЛОЙ СМЕРТью
ОТ ЛАП КОТА ГИЛьБЕРТА
(отрывки)
Heu, heu, me![3]Горе, горе мне!
Ad Dominem, сum tribularer, clamavi:[4]Сохрани и избави,Боженька милый,Душу воробышка ФилаОт адовой черной пасти,Где мрак и всякие страсти, –От темного Ахерона,Подземной реки студеной,А тако же от Плутона,Владыки бездны бездонной,А тако же от Эринний,Духов мертвой пустыни,А тако же от Горгоны,Змееволосой матроны,
А тако же от проклятойМегеры, ведьмы патлатой, –Да не спалит ее факелКрылышек моей птахи, –А тако же от Прозерпины,Влекущей в мглы и трясины,И от Кербера же паки,Злющей адской собаки –Страшной, со ста головами,Гремящей во тьме цепями,Неусыпной и лютой, –Но крепко однажды вздутойДоблестным Геркулесом.Заклинаю Зевесом:Сохрани и избави,Cum tribularer, clamavi,Воробышка моего! Амен.Повторяйте за нами.
Do mi nus!О сладчайший Исус!Levavi oculos meos in montes[5],Слезами моими троньтесь,Ангелы в вышних!О Боже, услышь в них,В каждом вздохе и всхлипеСкорбь мою о Филипе –О дорогой моей, милойПташечке быстрокрылой!
Я, как та Андромаха,Что, от горя и страхаОцепенев на месте,Внимала черной вестиО смерти Гектора, мужа,Вот так или еще хужеЯ на месте застыла,
Узнав, что взяла могилаВоробышка моего Фила.А и был он плутишка,Глупый мой воробьишка!Обучен моей науке,Знал он всякие штуки.Скажу: «Поклюй из ладошки!» –Все подберет до крошки.А положу между грудок –Тотчас, ловок и чуток,Клювиком пощекочет –И все достанет, что хочет.А накрошу на колени –И там, не ведая лени,Покопошится малостьИ доклюет, что осталось…
Рано утром, бывало, –Я еще не вставала, –К сонной ко мне подлезетИ, как блажной, куролесит,Будит меня, как кочет,Крылышками хлопочет,Перышки все взъерошит,Ластится и тетёшит.
Видит Бог, мысли грешнойНет в его грудке нежной,В бархатной сей головке –Ни малейшей уловки.Я ему разрешалаЛазить под одеяло;А ежели больно клюетсяИль далеко заберется,Знаю я свою крошку:Это он ловит блошку.…………….
К мести, к мести взываю,Боженьку умоляю:Накажи поскорееОтъявленного злодеяИ всю их породу котовью;Пускай заплатят кровьюЗа смерть воробушка Фила;Уж как я его любила,Как я его растила!А ты, бесовский котище,Ужасный, хитрый и хищный,Чтоб лопнуть твоим глазищам!Чтоб в лапы ты к леопардуПопал за свою неправду,Чтобы тебя он мучил,А ты стонал и мяучил;Чтобы в пустыне ливийскойВстретил ты василиска,Чьи смертоносные взглядыГубят всех без пощады;Чтобы черти лесные,Мерзостные и злые,В чаще тебя поймалиИ на куски разодрали;Чтобы с гор мантикора,На убийцу и вораСпрыгнув, как на мышонка,Вырвала ему печенку;Чтоб Меланхет, которыйПервым из гончей сворыКлык вонзил в Актеона,Мчащего ошеломленноЧерез бугры и ямы, –Чтоб Меланхет тот самыйВ горло тебе вцепился,Крови твоей напился!Чтобы дракон УэльсаТвой требухи наелся;Чтобы медведь толстобрюхийРыча, отгрыз тебе ухи;Чтоб Ликаон с личинойОборотня волчинойСгреб тебя на погосте,Переломал тебе кости!Чтобы пламенем Этны(Загасить его тщетныВсе ливни, сколь их ни лило)Хвост тебе подпалило;Чтобы ты в страхе метался –А мир на то любовался:От Оксфорда до Йоркшира,От Кента до Девоншира –Весь мир – от моря до моря –На это кошкино горе.Что, худо? А птенчика Фила,Которого я любила,Зачем умертвил ты, злюка?Так поделом коту мука!