О плоскость пилонов разбивается движение массовой религиозной процессии, проходившей к ним по аллее сфинксов. Участники процессии распределяются в пространстве перед пилонами. Происходит остановка. Этот момент использован для развертывания по поверхности пилонов перед остановившимися участниками процессии рельефов, наполненных более или менее сложными композициями, которые проникнуты идеей божественного происхождения царской власти. Изображается, например, большая фигура фараона, который под покровительством стоящего рядом божества избивает кучки своих врагов, изображенных в виде совсем маленьких фигурок.
Техника пилонов (рис. 185) обнаруживает очень важные особенности. Бросается в глаза несоблюдение горизонтальных и вертикальных швов. Если присмотреться к очертаниям отдельных квадров, то окажется, что они имеют разную форму, которая к тому же очень неправильна. Одни квадры заходят за другие, отдельные квадры имеют отростки случайной и разнообразной формы, которые вдаются в соседние квадры, и т. д. Смысл такой тески состоит в том, что плоскость стены в целом господствует над отдельными квадрами, которые совершенно в ней теряются. Если бы архитектор мог это сделать по техническим соображениям, он вытесал бы всю поверхность пилона из одного-единственного куска камня. Швы мешают замыслу архитектора: он старается по возможности их скрыть. Характерно, что изображенные на рельефах фигуры совершенно не считаются с границами между квадрами и с самими квадрами и что скульптор рассматривал всю поверхность пилона как единый фон, подлежащий заполнению. Можно сказать, что отдельные квадры пилонов являются единицей только с точки зрения техники; единицей в архитектурно-композиционном смысле является вся поверхность каждого пилона в целом.
Это очень наглядно подчеркивается валиком, который окружает каждый пилон со всех сторон и образует вокруг него твердую раму, сильно подчеркивающую ребра геометризованного массива. Существует предположение, что эти валики восходят к бамбуковым рамам, на которые когда-то натягивали привязанные к ним ковры. В доказательство этого приводят, между прочим, то, что на валиках имеются разбросанные по всей их поверхности на равных промежутках друг от друга группы из трех перекрещивающихся черточек, толкуемых как орнаментальное воспроизведение веревок, которыми ковры якобы были прикреплены к бамбуковым рамам. Доказать существование бамбуковых рам с натянутыми на них коврами, послуживших прототипами пилонов, не представляется возможным. Но если даже и предположить, что они действительно когда-то существовали, то все же генетическое рассмотрение не в состоянии объяснить, почему при переходе на каменную технику все-таки сохранили валики. Валик объединяет поверхность пилона и придает ей законченную цельность. Сверху над валиком помещалась еще выкружка, венчающая пилон.
Валики имеют, однако, еще и совершенно другое значение, связанное с трактовкой поверхностей пилонов и со стилем покрывающих их рельефов. Пилоны ограничены снаружи не плоскостями, как пирамида, а окутаны со всех сторон своеобразным пространственным слоем. Рельефы на них исполнены особой техникой, которая называется relief en creux, т. е. врезанный рельеф. Контуры фигур глубоко врезаются в поверхности пилонов, что дает возможность вылепить фигуры и придать им известный объем. Однако наружные точки тел изображенных людей находятся в наружной плоскости, ограничивающей массив пилона, так что моделировка фигур в рельефах достигается углублением их в массив пилона. Этот своеобразный зрительный объем фигур можно было бы сравнить со зрительным объемом пилонов в целом. Фигуры, изображенные на поверхности пилонов, не только имеют известный объем, но они живут в своеобразном пространстве, образ которого необходимо вызывается у зрителя уже самим объемом фигур. Это пространство создается взаимоотношением трех планов, трех плоскостей, на которые распадается поверхность пилонов. Это прежде всего реальная наружная плоскость пилонов, их материальная граница, которую можно ощупать рукой. Но, кроме этой материальной плоскости, с одной стороны имеется еще мыслимая плоскость заднего фона рельефных фигур, углубляющихся в своей объемности за материальную плоскость пилона и имеющих одну глубину, т. е. как бы отделяющихся от общего им всем фона. С другой стороны, валики, выступающие перед материальной плоскостью пилонов, создают над ней пространственный слой, ограниченный спереди идеальной плоскостью, определяемой наиболее выступающими точками валиков. Таким образом, рельефы создают один пространственный слой за материальной плоскостью пилонов, валики создают другой пространственный слой перед этой плоскостью. Оба пространственных слоя сливаются в один общий пространственный слой, расшатывающий определенность материального ограничения пилонов и заменяющий материальную плоскость пилонов пространственным слоем, который окутывает их со всех сторон и в котором живут и двигаются объемные фигуры рельефов. Но как объем фигур отличается от реального объема человеческой фигуры в жизни, так и пространство, в котором живут фигуры рельефов, отличается от реального пространства. Это — ирреальное пространство и ирреальный объем. На рельефах изображены сцены, в которых участвуют божества, ирреальность изображения вырывает изображенное из границ обычной жизни и придает ему характер чудесного. Техника врезанных контуров рельефов рассчитана на искусственное освещение. Религиозные процессии происходили также и ночью при свете факелов. Во время остановки процессии перед пилонами ее участники двигались направо-налево перед плоскостями пилонов. Так же двигались перед ними и факелы. Сильно врезанные контуры рельефов давали очень глубокие тени, которые резко обозначали наружную линию, ограничивающую фигуру, и мягко моделировали самую фигуру. Когда источник света (факелы) менял свое положение, то тени контуров оживали: они постоянно менялись и наполнялись движением. Получалось впечатление, что фигуры живут и двигаются. Изображенные люди-тени начинали маячить в отведенном им пространстве перед глазами пораженного зрителя. Эти эффекты еще усиливались от перекрестного освещения несколькими факелами с различных точек зрения и тем более от движения нескольких источников света. Можно себе представить, какой священный ужас и мистический трепет охватывал при таком зрелище египтян — участников религиозных процессий.
В связи с анализом рельефов и их техники следует по-новому взглянуть и на пилоны в целом. Их зрительный объем так же ирреален, как и объем фигур в рельефах. Они кажутся зрителю тоже образом «нездешнего» мира. Основная ось храма, так ярко выявленная уже в аллее сфинксов, сильно подчеркнута и в пилонах: расположением дверного пролета в центре на оси и значительной выемкой над дверью между двумя башнями. Дверь выделена, кроме того, своим структивным обрамлением, состоящим из трех балок, выкружки над ними и символического знака над дверным пролетом.
Пилоны продолжают масштабное построение сфинксов и создают вместе с ними типичный для архитектуры восточных деспотий масштабный ряд, который мы наблюдаем также и в архитектуре Индии, Вавилона, Персии и других восточных деспотий. Сами пилоны очень велики (рис. 186), их размеры доходят до 44×100 м (Карнак). Такие колоссальные башни контрастируют с небольшими по сравнению с ними сфинксами. Между сфинксами и пилонами устанавливается соотношение, аналогичное соотношению между сфинксами и маленькими фигурками под их головами. Образуется непрерывный нарастающий ряд от человека, через маленькие фигурки под головами сфинксов, фигуры сфинксов, фигуры фараонов больших размеров, которые обыкновенно стояли перед пилонами, к самим пилонам, и дальше к необъятному простору пустыни или к скалам, на фоне которых виден храм, как в Дейр-эль-Бахри. Такой масштабный ряд построен по контрасту. От соседства маленьких форм большое кажется еще больше, а расположенное рядом с большими формами маленькое кажется совсем ничтожным. Расположение контрастирующих величин возрастающими и убывающими рядами, создающее впечатление активного постепенного нарастания в одну сторону и убывания в другую сторону, еще больше усиливает противопоставление по контрасту двух крайних точек ряда: человека и самых больших форм архитектуры или даже природы.