По тем намекам, которые рассеяны в Послании, можно несколько понять, как обрисовывается в глазах святого Игнатия лжеучение, угрожающее соблазнить траллийцев. Эти ученые будут претендовать на «понимание небесного», на «особое совершенство» (гл. 4–6), но их путь не будет крестный путь Христов — они не являются «ветвями креста» Христова, по образному выражению святого Игнатия. Самих страданий Христовых они не принимают — «говорят, что Он страдал призрачно» и тем подрывают самый корень всего христианского пути. «Зачем же я в узах? — в негодовании восклицает святой Игнатий, — зачем я пламенно желаю бороться со зверями? Значит я напрасно умираю? Значит я говорю ложь о Господе?» [гл. 10].
Вместо этих верований, наводящих сомнения на действительность жизненного дела Христа Спасителя и Искупителя и отводящих от нелегкого, но спасительного христианского пути, святой Игнатий учит твердо держаться веры Евангельской. «Не слушайте, когда кто будет говорить вам не об Иисусе Христе, Который произошел от рода Давидова от Марии, истинно родился, ел и пил, истинно был осужден при Понтии Пилате, истинно был распят и умер, в виду небесных, земных и преисподних, — Который истинно воскрес из мертвых, так как Его воскресил Отец Его, Который подобным образом воскресит и нас, верующих в Иисуса Христа, ибо без Него мы не имеем истинной жизни» [гл. 9].
Своим исповеданием веры во Христа Иисуса, Который истинно родился, ел и пил, истинно умер и воскрес, святой Игнатий готовил траллийцам противоядие против зарождавшегося гностицизма. Именно гностицизм возносился надменно в «небесное», забывая Христа, истинно жившего, страдавшего и воскресшего на земле, увлекая мечтательными призрачными зонами. Христос, по их учению, — один из многих эонов, небесных существ, призрачно явился на земле, призрачно жил в теле и страдал, и весь путь гностицизма — путь призрачного познания, мечтательное проникновение в небесное — помимо жизненного подвига христианского с самоотречением до смерти по примеру Того, Кто, по словам святого Игнатия, «в страдании Своем призывает к Себе нас, как членов Своих» (гл. 11). Еретические попытки избежать пути креста святой Игнатий называет «зловонным учением князя века сего» (Ефес. 17).
Их было немало в II в., и они были разнообразны. Но святой Игнатий дает один общий признак, по которому различаются учения и люди мира сего от учений и людей Божиих: «Есть как бы две монеты, — говорит он, — одна Божия, другая мирская, и каждая из них имеет на себе собственный образ: неверующие — образ мира сего, а верующие в любви — образ Бога Отца через Иисуса Христа. Если мы через Него не готовы добровольно умереть по образу страданий Его, то жизни Его нет в нас» (Магн. 5). Так он писал Церкви Магнезийской, которой, как и Церкви Филадельфийской, опасность грозила несколько иная, чем Церкви Траллийской.
VIII СВЯТОЙ ПОЛИКАРП, ЕПИСКОП СМИРНСКИЙ
Недалеко от Ефеса, в той же Асийской провинции образовалась и окрепла Смирнская церковь. О ней не слышно во времена апостолов Петра и Павла. «Мы еще не знали Бога», — пишет святой Поликарп Смирнский о времени проповеди апостола Павла. Но начиная с последних годов I в., когда был написан Апокалипсис, она уже становится рядом с Ефесской Церковью, вместе с ней духовно процветая и возглавляя церковную жизнь Малой Азии. Живя в Ефесе, апостол Иоанн Богослов вместе с другими апостолами (свидетельство святого Иринея, Тертуллиана, Иеронима) в ближайшем соседнем крупном городе Смирне поставил епископом своего выдающегося ученика святого Поликарпа[136].
Устами того же апостола Господь предрек об участи Смирны, что она обогатится мучениками. «Не бойся того, что тебе надобно будет претерпеть, — пишет Тайнозритель в Смирну. — Вот, диавол будет ввергать некоторых из вас в темницу, чтобы искусить вас… Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни» (Откр. 2, 10).
Смирнская Церковь в середине II в. прославилась своими мучениками и особенно мученичеством своего славного епископа святого Поликарпа. Хотя и при жизни апостола Иоанна Смирнская Церковь «терпела скорбь и нищету» (это было время Домициана), но была все же, по словам Апокалипсиса, «богата». Чем она была богата, рассказывает лет двадцать спустя святой Игнатий Богоносец, преемник апостола Иоанна, свидетельствуя об укреплении и углублении христианской жизни Малой Азии (106–115 гг.). Ефесяне и смирняне у него постоянно поминаются наряду друг с другом. «Да почтит их Господь Иисус Христос, на Которого они надеются плотиго, душою, верою, любовию, единомыслием», — пишет он в Послании к Филадельфийцам о ефесянах и смирнянах. Обе эти Церкви особенно ему близки, а в Смирне особенно им был любим святой епископ Поликарп.
Он пишет ефесянам из Смирны: «Пишу вам, благодаря Бога и любя Поликарпа, как и вас». Ефесских христиан (учеников апостола Иоанна) и Смирнского епископа Поликарпа любил и ценил святой Игнатий. Как и Ефесскую Церковь, святой Игнатий приветствует Смирнскую Церковь посланием, полным любви и похвалы. Он обращается к ней, как «облагодетельствованной» всяким «дарованием», «не лишенной ни единого дара», «исполненной веры и любви» (см. 1-ю часть).
Но как ни богата была Смирнская Церковь всяким дарованием духовным, все же она, видимо, сильно уступала в искренности духа Церкви Ефесской.
В Послании святого Игнатия к смирнянам чувствуется большое опасение, как бы они не потерпели вред от действовавших в Смирне «зверей в человеческом образе», вредных лжеучителей. Имен их, как неверных, святому Игнатию «не рассудилось написать» (это были докеты — один из видов нарождающегося гностицизма). Удар еретиков был направлен на самые источники жизни, которую так бережно насаждал и углублял апостол Иоанн в Малой Азии.
Мы узнаем от святого Игнатия, что они удаляются от Евхаристии и молитвы, так как не признают, что Евхаристия есть Плоть Спасителя нашего Иисуса Христа, которая пострадала за наши грехи, но которую Отец воскресил по Своей благодати. Они учили, что Спаситель пострадал «призрачно», «не исповедуют Его носящим плоть»; они отрицали действительность Христова воплощения, всю Его жизнь во плоти, страдания и Воскресение. Святой Игнатий ярко показывает, какою мертвечиной пахнет от этих «бесплотных» христиан. Превращая в видимость, в призрак, обесценивая земную жизнь и дела Спасителя во плоти, эти еретики не способны были ценить, любить и освящать и человеческих дел во плоти. У ефесян, истинных христиан, наоборот, по словам святого Игнатия, «духовно» было и то, что они делали «по плоти».
Нс таков был плод еретических умствований. «Посмотрите, — пишет в Смирну святой Игнатий, — на тех, которые иначе учат о пришедшей к нам благодати Иисуса Христа, — как они противны воле Божией! У них нет попечения о любви, ни о вдовице, ни о сироте, ни о притесняемом, ни об узнике, ни об освобождении от уз, ни об алчущем, ни о жаждущем», и по учению и по жизни призрачно все их христианство. «Сами они призраки», — говорит о них святой Игнатий. Еретики, отрываясь от источника вечной жизни — смерти и Воскресения Спасителя, «умирают в своих прениях и умствованиях».
136
Послание св. Поликарпа Смирнского к Филиппийцам, а также «Мученичество св. Поликарпа» — в кн.: Писания мужей апостольских. Рига. 1994. С. 359–392.