По словам пленниц, на всех трех новооткрытых островах жили карибы. Они совершали набеги на острова мирных, почти безоружных араваков, делая далекие переходы на больших челнах-однодеревках. Оружием их были луки и стрелы с наконечниками из обломков черепаховых панцирей или «из зазубренных рыбьих костей, похожих на острые пилы». «Совершая набеги…— пишет Д. Чанка, — карибы увозят с собой женщин, сколько могут захватить, чтобы сожительствовать с ними… или держать их в услужении. Женщин… так много, что в 50 домах мы видели одних только индианок[11]… Женщины эти говорят, что карибы… детей, рождающихся у этих женщин… пожирают, а воспитывают только тех, кто прижит от жен-карибок. Пленных мужчин они увозят в свои селения и съедают их там, и точно так же они Поступают с убитыми». Слово «кариб», искаженное испанцами в «каннибал», вскоре стало равнозначащим слову «людоед». Обвинение карибов в людоедстве, как видно из «дневника» Колумба и письма Чанки, основаны были на словах жителей Эспаньолы и пленниц с Малых Антильских о-вов и как будто бы подтверждались находками в карибских жилищах человеческих черепов и костей. Однако сам Д. Чанка вскоре усомнился в том, что это доказательство людоедства — черепа были в жилищах мирных араваков: «Мы нашли на Эспаньоле в корзинке, сплетенной очень красиво и тщательно, хорошо сохранившуюся человеческую голову. Мы решили, что это голова отца, матери или другой особы, чью память здесь очень чтут. Впоследствии я слышал, что таких голов находили великое множество, и потому считаю, что мы правильно судим об этом».
Что касается показаний араваков, страдавших от набегов карибов, то даже некоторые буржуазные историки и этнографы XIX в. не считали такие свидетельства заслуживающими безусловного доверия. Они подчеркивали, что колонизаторы сознательно преувеличивали в своих сообщениях «кровожадность» карибов, чтобы оправдать массовое обращение в рабство или истребление жителей Малых Антильских о-вов. Советские этнографы допускают, что у карибов, как и у других народов, в период перехода от матриархата к патриархату, существовало людоедство как военный обычай: они верили, что отвага, сила, быстрота и прочие воинские доблести врага перейдут к тому, кто съест его сердце или мышцы рук и ног. От Гваделупы Колумб двинулся на северо-запад, открывая один остров за другим: 11 ноября — Монтсеррат, Антигуа (испанцы там не высаживались) и Невис, где суда стали на якорь; 12 ноября — Сант-Киттс, Сант-Эстатиус и Саба, а 13 ноября — Санта-Крус (на западе), где видны были возделанные поля. В надежде добыть здесь проводника к другим островам и Эспаньоле Колумб выслал на следующий день к прибрежному селению бот с вооруженными людьми, которые захватили несколько женщин и мальчиков (пленников карибов), но на обратном пути бот столкнулся с карибским челном. Карибы оцепенели от удивления, увидев в море большие корабли, а в это время бот отрезал их от берега. «Видя, что бежать им не удастся, карибы с большой отвагой натянули свои луки, причем женщины не отставали от мужчин… их было всего шестеро — четверо мужчин и две женщины — против двадцати пяти наших. Они ранили двух моряков… И они поразили бы стрелами большую часть наших людей, не подойди наша лодка вплотную к каноэ и не опрокинь его…
11
Так разъяснился слух об «островах безмужних женщин», которому Колумб поверил, так как читал о них у