Рассмотрим еще одно сопоставление. Нередко проводится аналогия между тем патологическим состоянием, которое может быть названо «откликаемостью» и отвлекаемостью маленького ребенка.
Больные с «откликаемостью» не в состоянии стойко действовать в направлении намеченной цели. Любой объект, любой раздражитель, не адресованный к больному, вызывает повышенную реакцию с его стороны. Подобная «откликаемость» взрослых больных является отклонением от нормального поведения. В окружающей нас среде имеется множество разнообразных объектов и раздражителей, из которых нормальный психический процесс восприятия отбирает нужные и отвлекается от посторонних, нарушающих стройное течение мысли. У описанных же больных любой объект может выступить в качестве сигнального раздражителя и направить в свою сторону их мысли и действия.
«Откликаемость» взрослых больных может внешне напоминать отвлекаемость детей младшего возраста, которых тоже легко привлекают любые раздражители. Сторонники того взгляда, что болезненные явления представляют собой регресс на более ранние ступени развития, могли бы, казалось, найти в этом феномене подтверждение своим заключениям. В действительности генез отвлекаемости ребенка совершенно иной. В ее основе лежит ориентировочная деятельность т. е. высокая степень бодрствования коры, поэтому отвлекаемостъ ребенка обогащает его развитие, оно дает ему возможность образовать большое количество связей, из которых позднее образуется человеческая целенаправленная деятельность. В. отличие от этого «откликаемость» является следствием сниження бодрствования коры, она не только не обогащает их умственную деятельность, но, наоборот, способствует в конечном счёте разрушению ее целенаправленности.
И, наконец, можно было бы, казалось, провести аналогию между поведением некритичного больного (например, больного прогрессивным параличом) и беззаботным поведением ребенка. Однако и в данном случае речь опять идет лишь о чисто внешней аналогии. Поведение ребенка в том отношении бездумно, что он не может в силу маленького объема своих знаний предусмотреть результат своих действий. Для него еще не наступают во всей четкости причинно–следственные отношения между явлениями, поэтому его действия кажутся бесцельны–ми. В действительности это не так. Цели, которые преследует ребенок, ограничены, они не включены в более общую сложную цепь отношений. Однако эта ограниченная цель у маленького ребенка все же существует, всякое его действие обусловлено потребностью (пусть элементарной), и в этом смысле оно всегда мотивировано, целенаправленно.
Иначе обстоит дело у взрослых некритичных больных. Как показывают наш экспериментальный материал и клинические наблюдения, действия таких больных недостаточно обусловливались личностными установками и намерениями. Их действия не регулировались поставленной целью. Критическая оценка своих действий отсутствовала. Эти формы нарушения поведения лишь внешне напоминают структуру поведения ребенка на определенном этапе его развития.
Таким образом, психологический анализ клинического материала показывает, что структура поведения и мыслительной деятельности взрослого больного не соответствует структуре поведения и мышления ребенка. Ни одна из болезней не приводит к повторению особенностей, свойственных развитию психических процессов по этапам детства.
Этот вывод, полученный на основе конкретных патопсихологических исследований, согласуется с общими положениями отечественной психологии. А. Н. Леонтьев, А. Р. Лурия неоднократно подчеркивали, что материальным субстратом высших психических функций являются не отдельные корковые участки или центры, а функциональные системы совместно работающих корковых зон. Эти функциональные системы созревают самостоятельно при рождении ребенка, а формируются в процессе его жизнедеятельности, постепенно приобретая характер сложных, прочных межфункциональных связей. А. Н. Леонтьев предлагает (вслед за А. А. Ухтомским) обозначать нх как «функциональные органы» (1559).
Эти положения коренным образом меняют наши представления о сущности развития психики: психические процессы и свойства личности не являются (в отличие от психики животных) результатом созревания отдельных участков или зон мозга. Они складываются в онтогенезе и зависят от образа жизни ребенка.