«Все человечество сходится в том, что современное состояние вооруженного мира – это состояние неустойчивое и постепенно становящееся невозможным. Оно требует от некоторых наций чудовищных жертв, которые значительно превосходят затраты на культурные цели, хотя тем самым отнюдь не обретаются какие-либо позитивные ценности. Если, таким образом, человечество сможет найти пути и средства к тому, чтобы прекратить подготовку к войнам, которые никогда не наступят, и отказаться от подготовки значительной части нации самого цветущего и работоспособного возраста к войне и ко всем прочим бесчисленным вредительствам, вызываемым современным состоянием, то тем самым будет сэкономлено столь огромное количество энергии, что с этого момента следовало бы рассчитывать на небывалый расцвет культурного развития. Ибо война – точно так же, как и личная борьба, – есть хотя и самое древнее из всех возможных средств разрешения противоречий между волями, однако именно поэтому – самое нецелесообразное, сопряженное со злейшим расточительством энергии. Полное устранение как потенциальной, так и актуальной войны всецело отвечает поэтому смыслу энергетического императива и является одной из важнейших культурных задач современности»[34].
Иррациональность судьбы, однако, не совпала с рациональностью добродетельных мыслителей; в дело были пущены не только горы накопленного оружия и множество солдат, но случилось гораздо большее, а именно чудовищное, безумное опустошение, массовое убийство небывалых масштабов, – из этого человечество, вероятно, могло бы сделать вывод о том, что только одной стороной судьбы можно овладеть с помощью рациональных намерений.