Часто можно услышать вопрос: почему именно эротический конфликт должен быть причиной неврозов, а не какой-либо другой? На это можно только ответить: никто не утверждает, что так и только так должно быть; однако оказывается, что часто бывает именно так. Несмотря на многочисленные возмущенные заверения в обратном, остается фактом, что любовь[16]с ее проблемами и конфликтами имеет фундаментальное значение для человеческой жизни и, как показывает внимательное исследование, имеет гораздо большее значение, чем это предполагает сам индивид.
Теорией травмы больше не пользуются, поскольку она устарела; ибо с пониманием того, что не травма, а скрытый эротический конфликт есть источник невроза, травма теряет свое каузальное значение[17].
II. Теория эроса
В свете этого открытия вопрос о травме был разрешен самым неожиданным образом; но вместо этого возникла проблема эротического конфликта, который, как показывает наш пример, содержит множество отклонений от нормы и поэтому на первый взгляд не допускает сравнения с обычным эротическим конфликтом. Самым необычным и почти невероятным здесь оказывается то, что осознается лишь внешний предлог, в то время как сама реальная страсть пациентки остается скрытой от нее самой. В данном случае, однако, бесспорно то, что действительное отношение осталось скрытым в тени, а фальшивое, кажущееся отношение, напротив, всецело доминировало в поле сознания. Если сформулировать эти факты теоретически, то получится примерно следующий результат: при неврозе наличествуют две тенденции, совершенно противоположные друг другу, одна из которых бессознательна. Это положение намеренно сформулировано в общих терминах, ибо я хотел этим подчеркнуть, что патогенный конфликт носит личный характер, но он одновременно и общечеловеческий, проявившийся через индивида, ибо отсутствие единства с самим собой есть признак цивилизованного человека. Невротик – лишь особый случай находящегося в разладе с самим собой человека, который должен был бы гармонизировать природу и культуру внутри себя.
Рост культуры состоит, как мы знаем, в прогрессирующем обуздании животного начала в человеке. Это процесс одомашнивания, который не может осуществляться без протеста со стороны животной природы, жаждущей свободы. Время от времени втягивающиеся во власть культуры шеренги человечества охватывают волны безумства и неистовства. Античность пережила это в дионисийских оргиях, докатившихся с Востока, которые стали существенной и характерной составной частью классической культуры. Дух этих оргий немало способствовал тому, что в многочисленных сектах и философских школах последнего дохристианского столетия стоический идеал развился в аскетизм и из политеистического хаоса того времени вышли аскетические религии Митры и Христа. Вторая волна дионисийской распущенности и беспутства прошла через западное человечество в эпоху Ренессанса. Трудно оценивать дух своего времени, но в последовательности революционных вопросов, возникших в последние полвека, был и «сексуальный вопрос», породивший новые виды литературы. В этом «движении» коренились и начала психоанализа, на теории которого это движение оказало весьма одностороннее влияние. В конце концов, никто не может быть полностью независим от течений своего времени. Так и «сексуальный вопрос» был по большей части оттеснен далеко на задний план политическими и мировоззренческими проблемами. Это, однако, ничего не меняет относительно того основополагающего факта, что инстинктивная природа человека снова и снова приходит в столкновение с ограничениями, возводимыми цивилизацией. Названия меняются, а суть дела остается той же самой. Кроме того, сегодня нам известно, что отнюдь не всегда только животная инстинктивная природа находится в разладе с культурным принуждением, но часто именно новые идеи, стремясь выйти из бессознательного на дневной свет, оказываются так же, как и инстинкты, в разладе с господствующей культурой. Например, сейчас нетрудно выдвинуть политическую теорию невроза, поскольку современный человек снедаем главным образом политическими страстями, – теорию, в отношении к которой «сексуальный вопрос» выглядит лишь незначительным прологом. Может получиться так, что политика окажется не более чем предвестником некоторого еще более глубокого религиозного потрясения. Не осознавая этого, невротик участвует в господствующих течениях своей эпохи и отображает их в своем собственном конфликте.
16
Мы используем это слово в широком смысле, который включает не только сексуальность. Тем самым вовсе не утверждается, что любовь и ее расстройства являются единственным источником невроза. Такие расстройства могут носить вторичный характер и быть обусловлены более глубокими причинами. Существуют и другие возможности стать невротиком.
17
Исключение составляют неврозы непосредственно травматического происхождения, такие, как шок после взрыва (Granatschock), «railway spine» [букв. – «железнодорожный костыль»