Записные книжки Брежнева за 1965–1972 годы полны записями о планируемых и реализуемых проектах в сфере добычи и транспортировки нефти и газа и об использовании этих ресурсов для покупки западного оборудования и других товаров[82]. Так, например, в сентябре 1967 года появилась запись: «По Италии 1. Решить вопрос по газу. 2. Новикову съездить в Италию по заводу», — что означало процесс подготовки договора обмена поставок газа на поставку труб и промышленного оборудования и переговоры заместителя председателя Совмина СССР по строительству завода ВАЗ. Тут же намечено награждение геологов за открытие газовых месторождений в Тюмени[83]. Через год, в сентябре 1968 года, на фоне последствий вторжения в Чехословакию, Брежнев намечал расширение инвестиций в «сырьевую базу для тяжелой промышленности. Нефть-газ — задача — привести эти продукты в европейскую часть»[84].
Косыгин в свою очередь в конце 1960-х годов определил курс на то, чтобы в рамках «социалистической интеграции СЭВ» привязать (в качестве первоочередной задачи) экономику соцстран к поставкам советской нефти и только потом решать макроэкономические (то есть валютные) вопросы и расширять реальное сотрудничество между предприятиями[85]. Более того, к 1975 году в СССР появились планы прокладки газопровода от основных месторождений Сибири в район Мурманска, чтобы начать транспортировать туда и сжижать газ, который предполагалось из этого незамерзающего порта на танкерах поставлять в США. Однако предварительные переговоры с американцами в итоге провалились. В США посчитали, что потепление в отношениях не гарантирует того, что поставки будут стабильными, особенно если ситуация обострится[86].
О значимости нефти и газа в экономической жизни страны свидетельствует и тот факт, что сначала Байбаков, а потом в свою очередь и Косыгин лично летали выбирать места для прокладки трубопровода из Тюмени и обсуждать все подробности организации жизни и быта нефтяного региона[87]. Всего за 1961–1967 годы там были найдены более 60 крупных месторождений. Главный поисковик региона, лично открывший наиболее крупные месторождения, главный геолог и заместитель начальника Тюменского территориального геологического управления (1958–1965 годы) Лев Ровнин сделал стремительную карьеру в Москве и в 1970 году на 17 лет стал министром геологии РСФСР. В России в 1970-е годы проводились 75 % объема геологических работ от общесоюзных. Средств на это не жалели. Если инфляция за этот период составляла примерно 50 %, то объем выделенных на геологические исследования средств за 17 лет вырос вчетверо[88].
Одновременно серьезные инвестиции были сделаны в нефтехимию и нефтепереработку. Одним из первых решений новой, постхрущевской власти было создание в 1964 году Государственного комитета нефтеперерабатывающей и нефтехимической промышленности при Госплане СССР. Его руководителем стал Виктор Федоров, первый заместитель Байбакова в Госкомитете химической и нефтяной промышленности (и предположительно его давний протеже)[89]. В 1965 году этот комитет был преобразован в Министерство нефтеперерабатывающей и нефтехимической промышленности СССР, и Федоров 20 лет (до 1985 года) был его руководителем.
82
Общая обзорная статья о советско-западных отношениях в энергетической сфере см.:
83
Леонид Брежнев. Рабочие и дневниковые записи 1964–1982 гг. // Леонид Брежнев. Рабочие и дневниковые записи. Т. 1. С. 243.
87
Подробное, но емкое и по существу изложение сути этих визитов см.: Никитин Владилен Валентинович // Министры советской эпохи… (о полете Косыгина); дополнительно, о поездке Косыгина:
89
Интересно, что этот комитет и его руководитель стали единственными из новых назначенцев, кого счел необходимым упомянуть главный инвестор того времени — руководитель Российской республиканской конторы Госбанка СССР Михаил Зотов, активно инвестировавший в 1960-е гг. в химическую промышленность: Михаил Семенович Зотов. Во главе Банка России // Кротов Н. Очерки истории Банка России… С. 56.