45. ИНДИЯ: АМБИВАЛЕНТНОСТЬ СОЛНЦА
Одну из таких систем можно найти в Индии. Сурья фигурирует в ряду второстепенных ведийских богов. В «Ригведе», правда, ему посвящены десять гимнов; однако он никогда не достигает уровня главных фигур. Он — сын Дьяуса[546], но его также знают как глаз Небес или глаз Митры и Варуны[547]. Он далеко видит, он «следит» за всем миром. Согласно «Пуруша–сукте»[548], Солнце родилось из глаза космического великана Пуруши, и после смерти, когда душа и тело человека вновь становятся частью этого космического великана, глаза этого человека возвращаются на Солнце. Эти иерофании Сурьи свидетельствуют лишь о его светоносном аспекте. Однако мы также читаем в «Ригведе», что колесницу Солнца влечет лошадь Эташа[549] или семь лошадей[550], а сам он является жеребцом[551] или птицей[552] или даже коршуном или быком[553] — при том, что любой объект, которому приписываются сущность или атрибуты лошади, обязательно имеет определенную хтоническую или погребальную значимость. Эта значимость ясно видна в другом ведийском варианте Бога Солнца Савитри (Савитар), которого часто отождествляют с Сурьей: он — психопомп и сопровождает души в место совершения правосудия. В некоторых текстах он дарует людям и богам бессмертие;[554] именно он сделал бессмертным Тваштара[555]. Кем бы он ни был, психопомпом или верховным жрецом (дарующим бессмертие), его миссия — это, несомненно, отголосок тех исключительных прав, которыми был наделен Бог Солнца в первобытных обществах[556].
Однако в самой «Ригведе», а особенно в спекуляциях брахманов, Солнце рассматривается также в своем темном аспекте. «Ригведа»[557] говорит о двух аспектах Солнца: «сияющем» и «черном» (т. е. невидимом)[558]. Савитри посылает на землю как ночь, так и день;[559] он сам считается Богом Ночи;[560] в одном гимне даже описывается его ночное путешествие. Однако это чередование модальностей также обладает онтологической значимостью. Савитри — прасавита нивешана[561], «тот, кто впускает и выпускает» («впускающий и выпускающий все создания»)[562]. Бергэнь справедливо подчеркивал космическую значимость этой «реинтеграции»;[563] ибо Савитри — это джагато нивешани, «впускающий мир обратно»[564]. Эти эпитеты на самом деле формулируют определенную космологическую систему. Ночь и день (нактошаса — слово женского рода в двойственном числе) — сестры, точно так же, как боги и «демоны» (асура) — братья: двая праджапатья, девас часурашча, «дети Праджапати бывают двух видов, боги и асуры»[565]. Солнце также встроено в это божественное двуединство; в некоторых мифах упоминается о его змеевидности (т. е. «черноте» или смутности), которая с обычной точки зрения должна была бы рассматриваться как полная противоположность непосредственным характеристикам Солнца. Следы «змеиного» солярного мифа можно обнаружить еще в «Ригведе»: Солнце изначально было «безногим» и получило от Варуны «ноги, чтобы ходить» (apade pada prati dhātave)[566]. Солнце — жрец–асура всех богов–дева[567].
556
Мы, разумеется, имеем в виду не «историческую» связь, а типологическую симметрию. В основе истории, развития, диффузии и изменений любой иерофании лежит ее базисная структура. К сожалению, мы располагаем столь малым количеством материала, что крайне затруднительно (впрочем, для наших целей и не слишком необходимо) точно определить, каким образом все члены того или иного общества изначально представляли себе эту структуру. Все, что нам требуется, — это указать, что та или иная иерофания могла (или не могла) означать.
Представление о Солнце как иерофании Верховного существа в первобытных обществах (начиная с австралийского) — явное преувеличение в концепции Элиаде, очевидно связанное с теорией прамонотеизма В. Шмидта. С. А.Токарев, учитывая разнородный характер отношения к Солнцу как к сверхъестественному существу в первобытных обществах, считал, что эти данные вообще не могут объединяться под одной «рубрикой»: культ Солнца не может выделяться как самостоятельная «форма религии», в отличие от тотемизма, культа предков и т. п. (см.: Ранние формы религии. М., 1990. С. 30–32).
558
Амбивалентность солнечного божества в индийской традиции, как и во многих других, связана с противопоставлением дня и ночи, света и тьмы, Митры и Варуны, глазом которых является Сурья в цитируемом гимне «Ригведы»: дневной путь солнца — сфера Митры, ночной — Варуны (см. рус. издание: Ригведа. Мандалы I‑IV. С. 140, коммент. на с. 611).
563
Bergaigne A. La Religion vedique d’apres les hymnes du Rig Veda. Paris, 1878–1883. Vol. 3. P. 56 и сл.
567
RV. VIII, 101, 12.
Мотив безногости Солнца в цитируемом гимне «Ригведы» свидетельствует скорее не о змеиной природе светила, а о его исходной неподвижности — Варуна создал путь для Солнца и приставил ему ноги (Ригведа. Мандалы I‑IV. С. 29). Соответственно, и представления о демонической природе Солнца, относимого к классу