В 1795 году, после третьего раздела Польши, в черту оседлости попала также Литва, на территории которой были образованы Виленская и Гродненская губернии. По очень приблизительным подсчетам в Российской империи - к концу восемнадцатого века - оказалось семьсот-восемьсот тысяч евреев: около одной трети еврейского населения в мире в то время и больше, чем в любой другой стране.
Правление Екатерины II внесло много неясного в законодательство о евреях. Императрица высказывала благие пожелания, но одновременно вводила и строгие ограничения. И тем не менее, в первый период ее царствовани у евреев появились надежды на улучшение бедственного их состояния. Самое главное, власти почти не вмешивались в их внутреннюю жизнь, и еврейские общины располагали полной автономией: у них были собственные суды, синагоги со школами, и они по необходимости собирали средства на нужды общины. Когда императрица проезжала через Могилев, вспоминал очевидец, "евреи воздвигли посреди площади возвышение с надписью: "Торжествуем, как во времена Соломона", где и играли на разных инструментах попеременно, и днем и ночью".
В 1768 году совместные русско-польские войска воевали против поляков-конфедератов, и в журнале военных действий одного из русских отрядов записаны сведения о еврее-лазутчике по имени Буня:
18 февраля: "Еврея Буню послали в Хотин, добыли через него сведения и уплатили за это пятьдесят рублей". 14 апреля: "Возвратился из Хотина жид Буня и объявил, что все спокойно". 15 апреля: "Отправлен Буня обратно в Хотин" 28 июня: "Послан в Яссы еврей разыскивать Буню". 7 августа: "Возвратился жид из Ясс и привез известие". 20 августа: "Конфедерат Потоцкий арестовал Буню".
Пойманных лазутчиков обыкновенно вешали, да и обычному населению приходилось несладко. В дневнике офицера-поляка записано: "Солдат привел в главную квартиру жидка без пейсов и переодетого кучером. Его поймали, когда он переходил за черту лагеря, куда жидам строго воспрещалось входить. Его обыскали и нашли письмо, вложенное между подошвами сапога. Собрали военный совет, жид сейчас же признался, кому он нес письмо, и затем его немедленно повесили". И там же: "В Райгородке казаки почти до смерти засекли нагайками "кагальных" евреев. Наказаны были жиды за то, что не доставили овса и сена".
* * *
В 1770 году, во время войны с Турцией, запорожские казаки захватили в плен более ста евреев с женами и детьми. Выбрали среди пленников шесть человек, у которых оставались "жены и дети, родственники или отцы", и отпустили их в польскую Украину, чтобы они собрали среди евреев выкуп - восемь тысяч рублей. Деньги надо было заплатить в течение пяти месяцев, иначе "оставшиеся жиды и все их родство" будут насильно окрещены "или самой смерти преданы без всякого пощадения, непременно". Целый год посланцы ходили из местечка в местечко, но сумели собрать лишь шестьсот рублей. Тогда них заступился командующий русской армией генерал-фельдмаршал П.Румянцев и попросил казаков пожалеть обнищавших от войн и болезней польских евреев. Кончилось тем, что пленников отпустили на свободу в обмен на шестьсот рублей и сорок аршин тонкого сукна, и из Умани они прислали казакам благодарственное письмо и восемь голов сахару.
* * *
При Екатерине II приезжали в Россию евреи-врачи, которые получали образование в Европе, проходили затем экзамен в Петербурге, при медико-хирургической академии, и назначались врачами в городах и в армии или же занимались частной практикой. Мендель Лев стал доктором морского кадетского корпуса. Гавриил Бер получил право на практику в белорусских губерниях, "где живет народ еврейский". Элиас Аккорд служил на Украине в разных полках, а Авраам Бернгард был главным врачом всех литовских госпиталей.
В 1784 году некая Фейгель Байнитович с мужем Мошкой приехала в Курск и представила рекомендательные письма о том, что она успешно лечит глазные болезни. Фейгель сообщила, что она не знакома с анатомией глаза, врачевать научилась у своего отца и попросила, чтобы ей устроили экзамен. В присутствии генерал-губернатора Курска и местного доктора она провела удачную операцию по снятию катаракта у инвалида, который потерял зрение за семнадцать лет до этого. В отчете было записано, что она сделала это "безо всякого приготовления и без кровопускания… не долее, как в две минуты". Затем ее экзаменовали в Москве, и там она тоже "удалила из глаз катаракту имеющимися у нее инструментами". Медицинская коллегия разрешила Фейгели Байнитович делать глазные операции, но непременно в присутствии врача.
* * *
Карл Таблиц, крещеный еврей из Германии, составил первое географическое и историческое описание Крыма после его присоединения к России и был назначен в 1788 году вице-губернатором Таврической области. Сенатор Таблиц был затем главным директором лесного департамента, основателем первых лесных школ в России, почетным членом Российской Академии наук, и в его честь ботаники назвали одно из растений - HABLITZIA (внук Карла Таблица Александр Серов стал известным русским композитором, а его правнук Валентин Серов - не менее известным художником).
* * *
До конца восемнадцатого века название "жид" означало в России лишь принадлежность к определенной национальности и употреблялось в том же самом смысле, что и "поляк", "турок" или "татарин". Сохранились документы и письма, в которых уважаемых евреев называли "жидами и добавляли при этом весьма лестные и почетные титулы. Но в последние годы царствования Екатерины II из официальных российских документов, выпускавшихся от имени императрицы, исчезло прежнее наименование - "жиды", а взамен него появилось новое - "евреи". Именно с этого момента название "жид" стало приобретать в русском языке презрительное и оскорбительное звучание. И тем не менее в литературе, в частных письмах и во многих документах девятнадцатого века широко употреблялось это название - "жиды". Любопытно, что во всех четырех дореволюционных изданиях знаменитого толкового словаря В.Даля объяснение слова "еврей" отсутствует, но зато есть там толкование понятия "жид, жидовин, жидюк, жидюга, жидовье". И вот оно: "Старинное народное название еврея. Презрительное название еврея".
ОЧЕРК ВТОРОЙ
1
Екатерина II правила страной до 1796 года, и после ее смерти российский престол занял ее сын Павел I. В 1799 году евреи из белорусского местечка Шклов пожаловались новому императору на владельца местечка отставного генерала С.Зорича, в прошлом - одного из фаворитов Екатерины II. Когда императрица охладела к Зоричу, она пожаловала ему шкловское поместье, где он построил себе роскошный замок и жил "в пышной надменности": содержал за свой счет оперный театр, военную школу на триста дворянских детей и "всякий день" устраивал балы, маскарады, фейерверки и грандиозные охоты. "Шкловский деспот" считал всех евреев "подвластными ему, покуда на земле его проживают", и расправлялся с ними по ежеминутной прихоти, как с крепостными крестьянами: выгонял из местечка, отбирал дома и имущество, бил собственноручно и облагал такими налогами, что "оставил без платежа один только воздух".
Павел I без особой симпатии относился к фаворитам своей покойной матери. Получив жалобу из Шклова, он послал туда известного русского поэта, сенатора Гавриила Романовича Державина, чтобы тот разобрался на месте в "самовольных поступках против евреев отставного генерал-лейтенанта Зорича". Державин приехал в Шклов, опросил свидетелей, но отнесся к "забавам" Зорича снисходительно и сообщил в Петербург, что "сколько ни старался", не нашел чрезмерных "притеснений жидов Зоричем, по коим можно было бы подвергнуть его… суду". Однако свидетельские показания нельзя было перечеркнуть, и Державин воспользовался тогда судебным процессом по обвинению евреев в употреблении христианской крови.