Подобное происходило и в Вильнюсе, где литовские добровольцы убили в первые дни оккупации около 2000 евреев. Эти события стали известны в Берлине, и в конце июня последовало разъяснение из Управления имперской безопасности: "Не следует чинить никаких препятствий местным антикоммунистическим и антиеврейским действиям по самоочищению. Наоборот‚ если необходимо‚ им надо оказывать всяческое содействие и направлять эти действия – конечно, незаметно – в желаемое русло".
5
В Каунасе (а затем и в Риге) немецкие кинооператоры снимали на пленку убийства евреев‚ стараясь при этом, чтобы германские солдаты и офицеры не попадали в кадр. Это делалось с единой целью – показать "спонтанные акции самоочищения", проявления "народной мести"; доказать всему миру, что "первые стихийные погромы евреев и коммунистов были проведены литовцами и латышами", и затушевать тем самым жестокость нацистов при проведении в жизнь "окончательного решения еврейского вопроса". Командование эйнзацгруппы "A" сообщало: "В первые часы после вступления удалось направить местные антисемитские силы на устройство антиеврейских погромов... Нужно было показать‚ что местное население по собственной инициативе приняло первые меры‚ что это была естественная реакция на многолетний гнет со стороны евреев и на пережитый террор со стороны коммунистов".
Наконец немцы прекратили неорганизованные грабежи и убийства, которыми занимались местные жители, – на смену им пришло продуманное и заранее подготовленное уничтожение еврейского населения. Через месяц после начала войны были сформированы в Литве 20 полицейских батальонов добровольцев – около 8000 человек, которых эсэсовцы хвалили за "очень хорошее" выполнение заданий. Полицейские совершали массовые убийства евреев в Каунасе‚ Вильнюсе и в других населенных пунктах Литвы; по донесению немецкого командования‚ требовался порой лишь один немец во главе десятков литовцев‚ чтобы провести очередную акцию, но часто они обходились и без посторонней помощи.
" Отряд литовских солдат вел из тюрьмы в Понары группу в двести человек. Все они были ослаблены жестоким тюремным режимом, несколько дней их попросту морили голодом. Всю дорогу солдаты били евреев нагайками, подгоняя, чтобы шли на смерть быстрее, быстрее… Позади колонны ехал на велосипеде один-единственный немец". К концу 1941 года‚ когда большинство евреев Литвы было уничтожено‚ часть литовских полицейских батальонов отправили в Белоруссию и Польшу для расстрела евреев; служили они в лагерях уничтожения Треблинка и Майданек‚ участвовали в ликвидации Варшавского гетто.
Латвия и Литва стали первыми советскими республиками‚ которые немцы полностью оккупировали за очень короткий срок. На этих территориях карательные отряды отрабатывали способы массового уничтожения еврейского населения‚ изыскивали наиболее "эффективные" методы и применяли их затем повсюду по мере продвижения немецких войск. В декабре 1941 года был составлен "Сводный отчет" по отработанной "методике": " Систематическое очищение от евреев каждого района обязывало тщательно подготовиться к каждой акции и изучить местные условия. Евреев надо было сосредоточить в одном или нескольких пунктах‚ затем – в соответствии с их количеством – выбрать место расстрела и вырыть траншеи. Расстояние от мест концентрации евреев до вырытых траншей составляло в среднем 4–5 километров. Евреи доставлялись на место экзекуции группами по 500 человек‚ расстояние между группами было не менее 2 километров".
В том же отчете сказано: " Еврейская проблема в Литве полностью решена. В Литве больше нет евреев‚ кроме работающих и их семей. Всего осталось: в Шяуляе – около 4500‚ в Каунасе – около 15 000‚ в Вильнюсе – около 15 000".
Немцы заняли Эстонию в сентябре 1941 года – к тому времени тысячи евреев успели уже уехать. В октябре командование эйнзацгруппы "А" сообщило: "Отряды эстонской самообороны под руководством эйнзацкоманд перебили всех евреев-мужчин старше шестнадцати лет..." К декабрю – по немецким данным – было уничтожено 963 еврея. В феврале следующего года Р. Гейдрих докладывал: "Эстония уже полностью очищена от евреев".
К началу 1942 года уничтожили более 80% еврейского населения прибалтийских республик; еврейские общины небольших городов и местечек‚ существовавшие столетиями‚ исчезли с лица земли. И в этом немалая "заслуга" местного населения.
6
Бутримонис – еврейское местечко в семидесяти километрах от Вильнюса. В июле 1941 года начальник местной полиции докладывал "пану предводителю уездной полиции": "В местечке живет около 2000 евреев‚ которых в ближайшее время надо бы привести в порядок". Вскоре местные жители расстреляли евреев Бутримониса – спаслись от расстрела 80 человек‚ к приходу Красной армии выжили не более десяти. Свидетельствуют уцелевшие Рива Лозанская‚ Двойра Резник и Тевье Шейнкер:
"Молодежь Бутримониса делилась на идеалистов и сумасшедших. Идеалисты уехали в Палестину. Сумасшедшие остались искать счастье в Литве. Хорошее счастье их ожидало..."
"Было четыре часа дня‚ когда‚ словно на параде‚ без единого выстрела через Бутримонис прошла колонна немецких войск... Немцы пришли и ушли‚ но остался их "новый порядок". Грабеж начался с первой минуты "нового порядка" и продолжался до самого конца‚ до последней золотой коронки на еврейских зубах..."
" Немцев в местечке не было. Всем заправляли литовцы‚ члены "Фронта литовских активистов"... Первой их жертвой стал местечковый сумасшедший Шимон Нагин. Иоселюнас с полицейскими затащили его во двор маслозавода и там убили..."
"Нехама хотела уйти. Я отговорила ее. Сама‚ своими руками положила сестру в могилу – не могу простить себе этого всю жизнь..."
"Из самых лучших домов в центре местечка евреев выселили. На остальных повесили таблички с надписью по-немецки и по-литовски: "Здесь живут евреи"… Потинскас заявил во всеуслышание: "Могу любого убить. Безнаказанно..."
"Через местечко прогнали колонну русских военнопленных – раздетых‚ босых. Их били. Немцев среди конвоиров не было – только литовцы‚ "активисты"... Краюху хлеба дала пленным и старая еврейка Бейле Шофер. Охранники выбили старухе зубы‚ втолкнули ее в колонну и погнали вместе со всеми. На выходе из местечка ей пустили пулю в лоб..."
"Шошана вышла замуж за Ицхака Кушелевича. Они очень любили друг друга. Коммуниста Кушелевича привели на еврейское кладбище‚ поставили на колени перед ямой и расстреляли на глазах у жены. Пиджак и сапоги убитого ей вернули. Шошана надела их и больше не снимала... Бедняга помешалась: радовалась одежде мужа‚ которую носила‚ смеялась‚ не переставая..."
" Вдруг я услышала страшный крик и обернулась – Иоселюнас за ноги тащил по мостовой раненого Шимелевича. Тот‚ истекая кровью‚ не переставая кричал: " Отомстите!" Иоселюнас дотащил его до огорода возле тюрьмы‚ живого бросил в заранее вырытую яму и засыпал землей..."
"Выволокли на крыльцо и Мойше Гольдберга. Он кричал: "Сволочи‚ что же вы делаете? Всю жизнь я работал вместе с вами‚ мы дружили. За что перед смертью издеваетесь?" Его втолкнули в общую кучу..."
"Сначала покончили с мужчинами. Их поставили на краю ямы‚ лицом к ней‚ и стреляли в затылок. Жена вахмистра Германавичюса… суетилась‚ разносила карателям пиво и вино. Бочки стояли под деревьями‚ там же сидели зрители‚ сбежавшиеся со всей округи посмотреть кровавый спектакль. Одна любопытная‚ правда‚ упала в обморок. В детей почти не стреляли, засыпали их живыми… После всего палачи поделили между собой вещи и разошлись..."
" Мину Гольдберг взял в наложницы полицейский Лапинаускас. Жил он с ней до начала октября. Потом кто-то донес на них. Тогда Лапинаускас… проволок девушку через всё местечко на еврейское кладбище к заранее вырытой могиле‚ столкнул в нее‚ застрелил и ушел. А Павка Соболевская отрубила убитой голову и выбила золотые зубы..."