На улицах немецких городов маршировали штурмовики в коричневых блузах со свастикой на рукаве и пели песню о тех временах‚ когда "еврейская кровь брызнет с ножа". Союз слепых – инвалидов войны исключил из своего состава евреев, и современник восклицал с изумлением: "Можно ли представить себе более гротескную картину, чем этих людей с пустыми глазницами или белыми и мертвыми глазами, кричащих из своей ночи таким же слепым: "Евреи, убирайтесь!.." В 1931 году‚ в праздник Рош га- Шана‚ разразился еврейский погром в центре Берлина под крики: "Проснись, Германия! Пусть еврей подохнет!" – и это было только начало.
Безработица в стране росла‚ биржу лихорадило‚ банки объявляли себя банкротами‚ раскол в обществе углублялся‚ государственная власть слабела‚ правительства менялись одно за другим; на улицах городов развешивали плакаты "Гитлер – наша последняя надежда!", и сотни тысяч нищих, голодных, обездоленных прислушивались к речам фюрера‚ который обещал навести порядок в стране, чтобы немцы вновь почувствовали "радость в своих сердцах". Летом 1932 года за нацистов проголосовали на выборах почти 14 миллионов человек; они провели в рейхстаг 229 депутатов и стали самой многочисленной партийной фракцией. Однако на следующих выборах, в ноябре того же года, нацисты потеряли 34 места в рейхстаге; Гитлер был в отчаянии: "Я оставил все надежды. Ничто уже не исполнится из моих планов", – однако судьба распорядилась иначе.
Лидеры правых консервативных партий опасались роста коммунистического движения‚ а потому пошли на временную – как они полагали – коалицию с нацистами. Главу национал-социалистической партии поддержали крупнейшие финансисты и промышленники Германии; 30 января 1933 года президент Германии П. фон Гинденбург назначил Гитлера рейхсканцлером (премьер-министром) и поручил ему сформировать коалиционное правительство‚ в котором министры от нацистской партии оказались в меньшинстве. Вечером того дня штурмовики прошли по улицам городов с зажженными факелами; нацистские пропагандисты возглашали по радио: "Адольф Гитлер – канцлер рейха! Миллионы сердец воспламенились! Ликование и благодарность выплескиваются наружу!"
В то время назначение Гитлера рассматривалось в обществе, как незначительное политическое событие: он выделялся эксцентрическими выходками‚ демагогией‚ чрезмерной патетикой‚ и лидеры прочих партий‚ входивших в коалицию‚ не принимали всерьез нового главу правительства. Когда вице-канцлера Ф. фон Папена предостерегли от союза с Гитлером‚ он ответил с пренебрежением: "Вы ошибаетесь. Мы его просто наняли". В ответ на это Гитлер заявил: "Они думают, что смогут держать меня на поводке… Но мы не будем ждать, пока они начнут действовать… Мы – варвары! Мы хотим ими быть. Это почетное звание".
Немецкий генерал Э. Людендорф остерегал президента Германии П. фон Гинденбурга: "Назначив Гитлера канцлером рейха, вы отдали нашу священную германскую отчизну одному из величайших демагогов всех времен… Этот человек погрузит рейх в пучину и причинит нашему народу необъятное горе. Будущие поколения проклянут вас в гробу".
Многочисленная фракция немецких коммунистов могла составить в рейхстаге коалицию с социал-демократами и не допустить Гитлера к власти, – но Москва настояла на том, чтобы коммунисты Германии не объединялись с "социал- предателями" и "передовым отрядом фашизма". Во время чрезвычайного заседания Прусского государственного совета один из социал-демократов подошел к лидеру коммунистической фракции и сказал: "Двенадцатый час пробил! Не пора ли взяться за ум и действовать сообща?" Тот ответил: "Это абсолютно исключено! Нацисты захватят власть недели на три-четыре‚ а потом всё это закончится, и рабочий класс пойдет за нами".
Геббельс в восторге записывал в дневнике (февраль 1933 года): "Нация отдается нам почти без борьбы… Раньше нас били дубинками, теперь мы – господа страны!"
5
В феврале 1933 года в Берлине сгорело здание рейхстага. Поймали поджигателя – молодого голландца М. ван дер Люббе, и хотя он утверждал, что действовал в одночку, нацисты обвинили коммунистическую партию Германии в поджоге рейхстага, объявили ее вне закона, арестовали председателя компартии Э. Тельмана и прочих лидеров. "Теперь мы можем пойти на всё", – ликовал Геббельс, и на следующий день после пожара – во избежание " коммунистического мятежа" – Гитлер предложил чрезвычайный "Декрет о защите народа и государства", который подписал президент страны Гинденбург.
Декрет отменил большинство конституционных прав граждан Германии и ввел "ограничения свободы личности‚ свободы выражения мнений‚ включая свободу печати‚ союзов и собраний"; полиция получила право на прослушивание телефонных разговоров, просматривание почтовых отправлений и могла проводить предупредительные аресты без предъявления каких-либо обвинений. Запретили коммунистическую и социал-демократическую прессу. Разогнали профсоюзы‚ всех рабочих объединили в Немецкий трудовой фронт без права на забастовки‚ а земледельцев – в Крестьянский фронт. Территорию Германии разделили на области, области – на районы, городские кварталы поделили на ячейки, ячейки – на блоки; во главе каждой административной единицы были поставлены местные фюреры‚ которые несли перед нацистской партией личную ответственность.
Председатель высшей судебной инстанции Германии заявил: "Для восстановления немецкой чести и достоинства необходимо полное уничтожение внутреннего врага. Участие в этом деле немецкого судьи может выразиться в умелом толковании статей уголовного кодекса".
Весной 1933 года создали возле Мюнхена первый концентрационный лагерь Дахау для противников нового режима – коммунистов, социал-демократов, членов профсоюзов. Следом за Дахау появились и другие лагеря; тысячи инакомыслящих попали за решетку – среди них было немало евреев. В лагеря отправляли граждан‚ " проявивших себя паразитами на теле германского народа"‚ слушателей иностранных радиопередач‚ распространителей слухов‚ религиозных сектантов‚ гомосексуалистов и прочих лиц‚ "изменения образа мыслей которых пока что не предвидится". На концлагеря не распространялось германское законодательство; попав туда, заключенный становился бесправным, и начиналось его " перевоспитание": карцер "на хлебе и воде"‚ тяжелые физические работы‚ штрафные маршировки‚ палочные удары‚ лишение пищи и переписки‚ привязывание к столбу на многие часы. При планировке очередного концентрационного лагеря учитывали не только условия мирного времени‚ но и "повышенные требования‚ которые может предъявить война".
Р. Гуль‚ русский писатель-эмигрант (1933 год‚ свидетельство очевидца):
"С пламенем пожара в рейхстаге у нас в Фридрихстале, как во всей стране, всё сместилось в людском сознании… " Рукастые" коричневые выволакивают из домов "врагов народа": социал-демократов‚ демократов‚ коммунистов‚ тащат в единственный деревенский ресторан "К трем липам". Их там "допрашивает"‚ весь в гакенкрейцах (свастиках)‚ полубандит штурмфюрер Волькенштейн. Допрашивает битьем до тех пор‚ пока "враг народа" не запоет национал-социалистический "гимн"‚ песню Хорста Весселя – "Знамена ввысь! Ряды сомкнуты крепко!"...
Я видел‚ как перед отрядом коричневых рубах‚ в ноги начальнику отряда упала простоволосая немка и‚ в беспамятстве обнимая его сапоги‚ умоляла не избивать‚ не пытать‚ не увозить ее сына (двадцатилетнего социал-демократа)‚ которого они забирают на допрос "К трем липам".
Деревеньки Фридрихсталь и Мальц сковал террор..."
В марте 1933 года в Германии проходили очередные выборы в рейхстаг. Предвыборный плакат нацистов призывал: "Избавиться от несчастья! Избавиться от евреев!", – нацистская партия получила более 17 миллионов голосов и провела в рейхстаг 288 из 647 депутатов. Гитлер не случайно провозгласил перед выборами: "Там‚ где есть мы‚ нет места никому другому".
Чтобы создать послушный рейхстаг‚ нацисты запретили в стране все партии и издали специальный закон: "Национал- социалистическая рабочая партия является единственной политической партией в Германии". "Партия стала государством", – заявил фюрер, вождь "тысячелетнего" Третьего рейха‚ "Третьей империи германской нации" (Первый рейх – Священная Римская империя Средних веков до 1806 года; Второй рейх – Германия‚ объединенная канцлером О. Бисмарком в 1871 году и просуществовавшая до окончания Первой мировой войны).