Сормовский рабочий зритель с равным интересом посещал как те, так и другие спектакли. Театральный зал, вмещавший 600 человек, всегда бывал полон.
С 1901 года в программу сормовских заводских развлечений вошла новинка — «музыкально-танцевальные вечера». На первый же такой «вечер», несмотря на сравнительно высокую входную плату, явилось до 700 человек. Двести пар молодых рабочих, кто с женами, кто с сестрами до поздней ночи с увлечением, в меру сил и талантов исполняли последнюю новинку нижегородского губернского бомонда — задорно-забавную «польку-бабочку».
Глава V
Социальные вопросы в нижегородском губернском обществе в первые годы века. Брак и воспитание детей в среде богатых горожан. Брак и воспитание детей в рабочей среде. «Зеленый змий» и борьба с ним в Нижнем Новгороде.
Начало XX века — время, когда в русском обществе, а значит, и в нижегородском, назрели многие социальные вопросы: женский, семейный, алкогольный и другие. Вопросы эти решались в различных кругах населения по-разному.
Рассказывая о браках в купеческой и рабочей среде Нижнего Новгорода, прежде всего следует сказать, что в фабрично-заводской среде жених искал невесту, а у купцов — наоборот: невеста искала жениха.
Славились обилием дочерей семейства двух денежных тузов, братьев Башкировых. О них мы уже говорили выше, в очерке «Башкировские мельницы». Старший, Яков, имел пятерых, а младший, Матвей, был отцом целой полудюжины девиц. Мальчиками же бог толстосумов обделил: старший брат имел одного, а младший двух сыновей. Судьбу мальчиков оба брата определили просто: им предстояло продолжать и развивать «отцовское дело». Но подрастающие одиннадцать девиц заставили родителей изрядно поломать голову. С одной стороны, купцам хотелось «вывести дочерей в люди», то есть передать через замужество в более благородное русское сословие, нежели купеческое. С другой же стороны, хотелось через «выгодного» зятя получить некую материальную пользу для своего торгового дела.
Братья начали действовать по-купечески дипломатично. Объявили, что за каждой из одиннадцати дочерей будет дан в приданое миллион рублей наличными и доля в предприятии. Пока девицы подрастали, родители неспешно подыскивали женихов. В результате за двадцать лет сыграно было десять роскошных свадеб. Среди счастливых женихов оказались член Государственного Совета Б., издатель местной крупной газеты Ж., солидный городской нотариус Т., популярный в городе врач П., талантливый архитектор И., сын директора Нижегородской конторы Государственного банка П. и несколько «подававших надежды» молодых купцов.
Одиннадцатая же свадьба так и не состоялась. Средняя дочь младшего миллионера, Мастридия, нарушила отцовские планы: отказалась от намеченного ей в мужья человека, порвала с семьей и уехала учиться на столичные курсы. Впрочем, отец не отказал Мастридии в приличном содержании, которое позволило ей получить высшее образование и уехать за границу.
Удивительно, но все десять браков, заключенных «по расчету» оказались не только долговечными, но и вполне счастливыми. Конечно, главной причиной скорее всего был материальный достаток родителей, не жалевших средств для воспитания детей, для найма бонн, гувернанток, учителей-репетиторов, преподавателей музыки и танцев, даже фехтования и бокса. Такое воспитание в соединении с миллионом приданого и делало счастливыми нижегородские купеческие браки.
Браки в нижегородской рабочей среде совершенно не походили на купеческие. В самом Нижнем Новгороде, при почти полном отсутствии значительных фабрик и заводов, рабочих семей насчитывалось всего несколько десятков. Хорошую полную картину рабочей жизни и быта можно было наблюдать лишь в пригородном уездном селе Сормове, где проживали тысячи семей рабочих паровозо- и вагоностроительного завода.
Холостая и женатая жизнь сормовского рабочего не раз бывала предметом исследований и часто освещалась в печати.
Брак в жизни сормовских рабочих начала 1900-х годов имел — с внешней стороны — некоторые характерные особенности, отличавшие его от брака, который заключал рабочий, скажем, десятью годами ранее. В 80-е и 90-е годы XIX века жена сормовича, как правило, была дочерью крестьянина одной из окрестных деревень. В деревнях сперва копили для девушек приданое и только потом подыскивали жениха из заводских мастеровых, зарабатывавшего в день желанные «полтора целковых». В рабочих же семьях приданое дочерям копить было не из чего, и девушки, большей частью, коротали свой век при отцах.