Отметим, что фрагменты повествования появлялись и ранее на страницах горьковской прессы (по преимуществу).
В работе Д. Н. Смирнова много нового материала, интересного в познавательном смысле, дающего тот небольшой «привкус» старины, какой уместен в сочинении подобного типа. Уже в первой части — это материалы о Пожарском, о «Куземке», судьбе Марины Мнишек, о службе стрельцов, данные «Писцовой книги», судовоярыжние обязательства, лингвистические «розыски» о происхождении терминов, письмо-челобитная XVII века, судьба печатника Аникиты Фофанова, данные о Болтине, первом русском мемуаристе, материал о Разине и разницах… Интересны по содержанию главы о Петре I и нижегородских корабельщиках, о раскольничестве, о просвещении в XVIII столетии, особенно о пугачевском движении в пределах Нижегородской губернии.
История сохранила имена нижегородцев, писавших о славном прошлом Поволжья. Мы и ныне с уважением вспоминаем имена Н. Храмцовского и А. Гациского, отца и сына Мельниковых, Н. Добролюбова и В. Снежневского, В. Короленко и М. Горького. Добрую память оставляют труды и деятелей нашего поколения, вносящих свою долю труда и таланта в дело краеведения. Хочется думать, что книга Д. Н. Смирнова по праву займет среди других подобных работ не последнее место.
С. ОРЛОВ
Чуждо ли нам,
великорусским сознательным
пролетариям,
чувство национальной гордости?
Конечно, нет!
Мы любим свой язык
и свою родину…
XVII ВЕК
Глава I
Низовская земля на пороге семнадцатого столетия. Древний город на Дятловых горах. Россия в начале XVII века. Нищета. Неурожай. Голод. Враги на русской земле. Нижегородское ополчение. Разгром захватчиков. Нижнепосадский староста Кузьма Минин. Князь Дмитрий Пожарский.
«Низом», «Низовской Землей», «Понизовьем» именуют древнерусские исторические источники область, расположенную по Волге южнее Ярославля и по нижнему течению Оки, входящую в бассейны рек Суры, Пьяны, Теши, Алатыря.
«Новгород Нижний», «Новгород Низовские Земли», «Нижний Нов-Град» — говорят документы, когда речь идет о городе, основанном князем суздальским Юрием Всеволодовичем на устье Оки в 1221 году.
Многое испытал понизовский край за первые столетия своей истории. Немало бед и радостей пришлось на его долю и после того, как он перешагнул за четырехсотлетнюю юбилейную дату.
Семнадцатый век для города и края богат событиями, запечатленными летописцами, сказителями, мемуаристами, путешественниками.
Начало века застает Нижний Нов-Град, служивший в XIII–XVI веках форпостом русских на Востоке, уже в значительном отдалении от государственных рубежей. Покорение Казанского ханства в 1552 году и присоединение Астрахани в 1556 году уменьшили стратегическое значение усть-окского городка, но ярко подчеркнули его экономическую важность для страны.
Первое впечатление, которое производил Нижний Новгород на переломе двух столетий, оказывалось далеко не в его пользу.
Иностранец Урух-бек,[1] перебираясь в 1599 году с персидским посольством из Астрахани в Архангельск, поразился чрезвычайно унылым видом речных берегов и города. Утесы Дятловых гор, на которых расположился Нижний, явно обнаруживали признаки скорого разрушения. Глубокие овраги, выходившие жерлами к реке, струившиеся по их дну речки, бесчисленные родники, пробивавшиеся в толще глинистых обрывов, — все говорило о возможности оползней. Урух-бек отметил в дневнике, что многим жителям, вероятно, придется переносить свое жилье на другие, более безопасные места.
Путешественнику рассказали местное поверье: когда-нибудь горные ключи затопят весь город. По словам старожилов, овраги, перерезывающие город во всех направлениях, непрерывно растут, а береговые оползни катастрофически учащаются. С западной окраины, где в незапамятные времена строили свои хижины первые поселенцы, горожанам пришлось удалиться еще сто лет назад. Целая слободка с полутора сотней домов, лепившихся по откосу горы над Благовещенским монастырем, обрушилась вниз, образовав беспорядочный хаос из земли и бревен, смешанных с человеческими трупами. Остаток горного массива с тех пор носит название Гребешка.
1
Перс Урух-бек проехал через Московию в Западную Европу. В Испании переменил подданство и в следующем году с титулом дон Хуана Персидского возвратился на родину, подробно записав свои впечатления.