– Никак ты в защитники записался? – оторопел Клокс.
– А что тебе не нравится? – оскалился Дойтен. – Или не ты полдороги на девчонку глазом зыркал? Да и то сказать, не все же на мою рожу любоваться?
Последние слова Дойтена вызвали повторное фырканье из-под капюшона Гаоты, отчего Клокс тут же поджал губы.
– Ладно, – махнул он рукой. – Брайдем – умница, каких мало, спорить не стану. Пожалел Роута, значит, пожалел. Только если бы я знал, что так выйдет, не стал бы в приют заворачивать. Дождался бы возвращения второй тройки, взял бы их защитника.
– Ага, – хмыкнул Дойтен. – Так бы тебе и дали ждать… Нужда не терпит.
– Да знаю я все эти нужды, – отмахнулся Клокс. – Вечно какая-нибудь ерунда да обманка. Мерзости хватает, это правда, и чем дальше, тем больше, а вот подлинная нужда редко случается. Ты вспомни, когда в последний раз ружье свое заряжал? А? То-то… Только нужда нуждой, а дело – делом. А Роут в последнем деле был неплох. И в предпоследнем. И в первом из трех, что случились, как… – Клокс сплюнул. – Только привыкли, опять незнакомца дали, да еще и с дитем.
– Ты вроде насчет Роута еще громче плевался? – зевнул Дойтен. – Орал, что никто не сможет заменить Мадра?
– Однако Роут каждую мелочь на просвет видел… – раздраженно повысил голос Клокс.
– Ладно, – поднял руку Юайс. – Я, конечно, не Роут, но успокоить тебя, судья, постараюсь. Знаю, защитник должен видеть все и даже то, что невидимо. Защищать невинных точным разбирательством и собственным вниманием. Так вот, насчет седоков, – светловолосый присел напротив судьи, понизил голос: – Их в зале нет. Тот странник в зеленом прибыл в Граброк на осле, двое других – пешие. Все непростые. Кто в чем – пока не знаю. Но в Граброке, помнится мне, четыре трактира, каждый из которых имеет и комнаты для ночлега. Из них на отшибе три, в том числе и этот. Но он как раз не дешевая ночлежка. Так что эту троицу к бродягам отнести никак нельзя. Однако и те, кто может позволить себе хорошего коня, селятся на окраине не просто так. Сейчас они в городе, не настолько он велик, что верхом из конца в конец добираться. И если их нет здесь, то они сидят в трактире Юайджи. Слышал о такой? Должен был слышать… В ее заведении шумно и многолюдно. А их интерес там, где развязываются языки.
– Это еще что за интерес? – не понял Клокс. – Они мытари, что ли?
– Охотники, – ответил Юайс. – Черные егеря.
– Здесь? – усомнился Клокс, в изумлении повернулся к Дойтену, хлопнул себя по коленям. – Что им здесь делать? Разве мы у Бейнского леса? Или у Черной Гряды? Мы в добром Сиуине, да будет благословен его славный король! Какие егеря? Я уж забыл, когда и поодиночке с ними сталкивался!
– Все четверо, – кивнул Юайс. – Но каждый – сам за себя. Один из них мискан, как Гао, другой, как и ты, снок. Третий – дорчи. Четвертая – женщина. Ардка.
– Чтоб я сдох! – разинул рот Клокс. – Ты слышал, Дойтен? Он издевается. Роут веселил меня не раз, но насмехаться надо мной себе не позволял. С чего ты взял всю эту чушь? Я не заметил буквиц на крупах коней.
– Не туда смотрел, – с улыбкой поправил усы Дойтен. – Сколько можно тебя учить, Клокс? Ты судья или я? А ведь ты ходил и в защитниках? Только мискан украшает сбрую коня всякой ерундой, и только снок кладет под седло потник с кожаной бахромой. Не согласен – выйди во двор да погляди на свою кобылу, если ее еще не расседлали. Или ты сам не заезжал на рынок в Сиуине и не подбирал себе снокский потник? Что касается третьего коня, только всадник высокого роста ладит так стремена. Значит, третий – ард, сеол или дорчи; кто еще отличается высоким ростом? Я ард и, признаюсь, не встречал ни одного снока, который хотя бы сровнялся со мной ростом. И я согласен, что на вороном в Граброк прибыл дорчи. Вот уж у кого поучиться скромности. Ничего лишнего в сбруе, зато каждый ремешок чуть шире обычного. И ни одной ненужной заклепки. Только то, что надо. А те, что есть, – зачернены. Я, правда, не понял, почему они все охотники…
– Однако на сером жеребце тоже ничего лишнего не было, – сдвинул брови Клокс. – А стремена выставлены так же, как и на гнедых. И заклепки зачернены. Почему ардка и почему женщина?
– Кстати? – поднял брови и уставился на Юайса Дойтен.
– Потому что во всей Ардане есть только один такой конь, – ответил Юайс. – И он принадлежит женщине, которая смогла с ним сладить. Я бы без особой нужды не взялся седлать этого жеребца.
– И кто она? – спросил Клокс.
– Глума. Слышал о такой?
– Глума?.. – донесся изумленный шепот из-под капюшона Гаоты.