Что за чёрт?! — подумал Лука, распрямившись. — Так делают только почувствовавшие опасность женщины. Она боится его?! С чего бы?
И тут нарисовался её мокрый ухажёр или муж. Чёртов павлин без хвоста, индюк ощипанный, с куриной задницей вместо физиономии и серым ёжиком на затылке. Зыркнул презрительно, продырчал на своём русском что-то не менее презрительное Боккачине. Та помрачнела, ещё больше замкнулась.
Лука и не подумал уходить: что это за шуточки? Развернулся к солнцу. Пляж муниципальный. Индюк устроил малышке ночью сцену ревности? Rompiscatole![5]
Однако Лука скоро убедился: нет, индюк никого, кроме себя, не замечал и скоро ушёл купаться, важный, словно море должно было почтительно выплеснуться на берег перед ним. Получил волной в морду. Начал ругаться, плеваться и прыгать, выплескивая воду из ушей.
Ага, с морем нельзя снисходительно! С детства Лука убедился: оно живое, вмиг научит почтительности.
Француз-гигант из компании Боккачины, чем-то похожий на популярного актёра из старых фильмов, который маме нравится, спросил у девушек, что они хотят, и побежал догонять коричневого, как эфиоп, продавца засахаренных орешков. Боккачина упорно смотрела в плетения соломенной подстилки. Что ж… Пусть приходит в себя!
Лука сбросил одежду и в синих плавках бросился в море. Вода охладила горячую кожу, приняла его, как своего, и обласкала. Ну хоть она, если не эта русская ледышка.
Луку задела её реакция. А присутствие индюка стало раздражать ещё сильнее. К счастью, тот арендовал скутер и умчался подальше. Вот и прекрасно! Хоть к чёрту на рога! Но время терять не стоило…
Лука вернулся на берег, отряхнул с волос воду. Подмигнул вновь оттаявшей Боккачине и явно был одобрен подругой. Почувствовав нутром горячее внимание и жар в паху, Лука с зазывной улыбкой мотнул головой Боккачине в сторону набережной — приглашение, которое было понятно кому угодно без подписи и печати.
Зелёно-голубые глаза девушки вспыхнули. Его сердце тоже. И… он, как кретин, простоял больше часа под пальмами на набережной, слушая по радио Фрежюса из кафе рядом современные хиты и наблюдая издалека за ней.
Не пришла. Да, оглядывалась. Да, ловила в волнении соломенную шляпу, встала, что-то обсуждала с подружкой и… оставалась ждать этого бесхвостого индюка. Триста раз могла отойти за водой, мороженым и сувенирами, но не пошла. Хотя бы поговорить, переброситься парой слов. Обидно!
Телефон тренькнул. Лука увидел сообщение в Whats Up из группы, которую мерзавец Микеле обозвал «Прощание с Кавасаки».
— Ай, фрателло[6], как дела? — спросил друг.
— Прекрасно, — набрал Лука. — Переименуй группу, уродец!
— Зачем? Вы поспорили, всё по-честному, — напечатал Франческо.
Лука ударил кулаком по волосистому толстому стволу пальмы.
— О-о! Кажется, у нашего красавчика там сложности! Готовься отдать ключи твоего новенького Кавасаки, — продолжал подначивать Микеле с кучей смайлов.
— Никаких сложностей. Мечтай! — ответил Лука, чувствуя гнев, раздражение и азарт одновременно. — Просто арт-подготовка.
— А где же ваше обещанное селфи с любовным поцелуем? — не отстал Микеле.
— И инфа, как её зовут, откуда она и прочее, — поддакивал Франческо.
— Будет, — ответил Лука. — Временем я не ограничен, так что… Отдыхайте!
— А, может, тебе помощь нужна? — встрял Винченцо. — Мы приедем. Завтра пятница, разгуляемся толпой!
— Обойдусь! Хеленой занимайся! Было бы всё легко и просто, не ставил бы на права на мотоцикл на целый год! Будут новости, сообщу! — ответил Лука и отключил Whats Up, сердясь на Боккачину.
Откуда она взялась, такая недотрога? Сам выбрал.
Он ещё раз взглянул в сторону девушек. Заявились их парни. Чёрт! Лука развернулся, и ему на головы с пальмы упала сухая кисть фиников. И осенило! Просто, как Ньютона: если стратегия, как со всеми девушками, с Боккачиной не проходит, значит, нужна другая? Сто процентов! Погуглить, что ли, особенности завоевания русских девушек? Может, к ним, с мороза, подкатывать только с мороженым, водкой и Достоевским?
— Тебе не кажется, что он странный? — спросила я у Дахи, когда мы, наконец, остались одни.
Под пальцами рассыпался горячий песок и пара отшлифованных солнцем ракушек. А в голове никак не складывалось уравнение: он был в Сан-Ремо, он оказался во Фрежюсе, за два часа пути и через две границы, хотя в Европе это всё равно, что из области в область проехать… Он появляется с завидной регулярностью, как будто приехал специально для того, чтобы смущать меня и подмигивать. Зачем?!