Карклин судорожно достал из кармана сердечные таблетки, высыпал горсть на ладонь, закинул в рот и запил.
А Змий, тем временем, уже занял место за спиной Лампасова.
- А вы, Лампасов? Зачем вам липовая жена, если живёте с собственным адъютантом?
Вскинувшийся, было, как петух, Лампасов осел и начал покрываться густой краской.
- Но если ты, всё-таки, метишь в президенты и, следовательно, в главнокомандующие, нам придётся переодеть всю армию в юбки - на манер шотландской гвардии.
- Владилен, оставь его, никуда он не метит, - не поднимая глаз, отважно сказал Архаров, и Змий моментально оказался у него за спиной.
- Играете в благородство, генерал? А, между прочим, по поводу благородства, офицерской чести и тому подобных замечательных слов. Вы случайно не знали одного молоденького лейтенанта, который ещё в день выпуска из училища замечательным образом проявил своё благородство? В этот вечер он с сокурсниками вышел из ресторана, и друзья оставили его на улице. Потому что в ресторане он напился, всех достал, и в такси не хватило для него места. А он обиделся и в ближайшем дворике забил насмерть какого-то престарелого бродяжку. Что он тебе сделал, Василий? Наверное, ты зашёл во двор просто пописать, а он, на свою беду, и подвернулся. Сам виноват. А милиция не любит связываться с бродягами, тем более дохлыми... А вот мы кое-кого допросили, провели кое-какую экспертизу. Вообще-то, на гордого офицера у нас накопилось четыре тома. Такая уж тяжёлая работа у кадровика: без взяток - ну никак не обойтись. А ведь нам все пишут. Сунул взятку - и тут же сел, нам написал. И не только по поводу взяток... Скучно, господа, увы, скучно.
Змий шагнул к Коренному, но, ничего не сказав, рассеянно похлопал его по плечу и вернулся на своё место, сделав таким образом полный оборот вокруг стола.
Откинувшись в кресле, он стал обмахиваться документами, показывая всем своим видом, что генералы ему смертельно надоели.
- Давайте проголосуем, товарищи, - подал голос Коршунов. - Я выдвигаю кандидатуру Владилена Казимировича на должность Президента Союза Советских социалистических республик. Кто за?
Первым поднял руку сам Коршунов, за ним остальные. Последним отнял руку от лица Лампасов.
- Пожалуй, на этом закончим, - сказал Змий. - В сентябре я представлю вам подробный план наведения порядка в нашем Отечестве.
В напряжённой тишине, торопливо, генералы покидали зал заседаний. Не глядя друг на друга, скорбно склонив головы, они выходили из дома и садились в свои машины. Их появление было неожиданным (предполагался банкет), и задремавшие водители, ударяясь головами, едва успевали выскочить и растворить задние дверцы. Один за другим тяжёлые автомобили выехали на дорогу, где к ним присоединилось сопровождение.
Змий проводил глазами отъезжавших, удовлетворённо потянулся, достав кончиками пальцев узорную перекладину крыльца, и не спеша расстегнул ширинку.
Окружавшие дом автоматчики скромно отвернулись в сторону.
Коршунов победно щёлкнул замками своего дипломата и тоже вышел на свежий воздух.
В дверях показалось растерянное лицо интенданта:
- А как же ужин, товарищ генерал?..
- Ужин?.. - Владилен Казимирович почесал затылок и посмотрел на референта. - А что, Коршунов, ужин мы с тобой сегодня заслужили?
- Сегодня - заслужили. Товарищ Президент...
В разных концах накрытого на шесть персон стола сидели двое - будущий узурпатор и будущий начальник тайной полиции. Дачу всё ещё окружали автоматчики. Они стояли пятый час, но курить и разговаривать им запрещалось. А стоять предстояло ещё долго - такой разнообразный и изысканный стол приготовили сегодня повар и интендант. В щёлочку двери они подглядывали, кто что пробует и, затаив дыхание, следили за выражением лица кушающего или пьющего.
- Давай по шампанскому, - махнул рукой Змий, после того как выпили по первой и закусили.
Вино, торчавшее в серебряном ведёрке с колотым льдом, хлынуло и запенилось. Генерал встал и поднял фужер. Коршунов, задев звякнувший стол, с готовностью подскочил.
- За Родину, - сказал генерал.
- За Родину! - вторил ему референт.
Они выпили и принялись закусывать.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
Band On The Run
К концу лета "Обводный канал" уже имел устоявшийся круг поклонников в Ленинграде и чуть скандальный оттенок в репутации (благодаря нескольким облавам на левые концерты), придававший группе особый шарм.
Благодаря тиражированию магнитофонных записей, круги популярности побежали от Питера к периферии. На этой волне Котов организовал две гастрольные поездки - в Киеве и Казани, которые в конечном счёте себя оправдали.
Пригласившая группу киевская сторона оплатила дорогу туда и обратно, артистов удобно разместили на зажиточной квартире, хозяева которой (родители) находились в отъезде, и за два отработанных в тёплой и непринуждённой обстановке концерта заплатили пятьсот рублей - по сто двадцать пять на брата. Из Киева ребята отъезжали сытые, пьяные и обласканные хлебосольными киевлянами.
В Казани имели место некоторые шероховатости.
Согласно договорённости, ребят встретили на вокзале и поселили в гостинице. Обустроившись в номере, Котов, Осипов и Лисовский в хорошем расположении духа отправились погулять и посмотреть город. Степанов, сославшись на нездоровье, остался в номере и проводил их каким-то странным, пристальным взглядом.
Друзья взяли местного винца, выпили на скамейке в сквере и, не спеша, продолжали прогулку, весело галдя и задирая встречных девушек. Они ощущали себя крутыми, модными парнями, даже, в каком-то смысле, иностранцами.
У Котова за последние девять месяцев успел отрасти хайер, и он, время от времени, театральным жестом отбрасывал назад "надоевшие" волосы. Лисовскому закрывала половину лица стильная белокурая чёлка, а концертная футболка Осипова, имевшая расцветку американского флага, бросалась в глаза с другого конца города.
Первым облачком, ещё не омрачившим беззаботное настроение ребят, но вызвавшим в умах лёгкое замешательство, послужил следующий эпизод.