Группа закончила свой очередной, привычный трудовой день.
На другой день мысли Котова были заняты двумя вещами. Во-первых, ему не давала покоя вчерашняя встреча с Марусиным и возможные в перспективе последствия этого эпизода. Скорее всего, что всё это неспроста, и ансамбль композитору понравился, но в каком качестве они могут ему пригодиться? Песни Марусина исполняли такие зубры эстрады как Лещенко и Кобзон, Сенчина и Ротару — разве мог с ними тягаться Дима Котов и его любительский ансамбль «Невский факел»? Всё могло разъясниться только после встречи с самим композитором.
Ещё одна вещь, не столь важная, но более привычная и приятная, которая занимала Котова, было предстоящее свидание с Мариной. Вчерашняя знакомая позвонила с работы ещё в начале дня, и они договорились встретиться ровно в шесть на Василеостровской. Дима ходил по квартире и не спеша наводил порядок.
Бегло осмотрев большую комнату, выбрав оттуда пустые бутылки, грязную посуду и окурки, он принялся за меньшую, имевшую преимущественное значение именно в интимном плане.
В меньшей комнате располагались светомузыка, бар с подсветкой и откидным столиком, широкая кровать. В единственное кресло Дима набросал книг, названия и авторы которых могли характеризовать его как мыслящего, культурного человека. После этого девушке, попавшей в его комнату, было уже некуда сесть, кроме как на кровать.
Дима вынес из комнаты грязные носки, заодно смахнув ими пыль с мебели. После некоторого колебания постельное бельё решил не менять: не такой уж королевой казалась эта Марина.
А вот душ следовало принять. Хотя бы для ощущения уверенности в себе.
К четырём всё было готово, Дима лежал на кровати и, коротая время, читал книгу.
Точно в назначенное время Котов подошёл к метро. Народу было много и, чтобы не потеряться в толпе, он решил стоять прямо у выхода с эскалатора — так, чтобы можно было сразу увидеть друг друга. Как сегодня могла быть одета Марина, Котов не знал, да и вообще как выглядела плохо помнил. Поэтому он больше надеялся на то, что девушка сама к нему подойдёт.
Пропустив очередной поток граждан, он проскочил внутрь и встал на самое видное место в двух шагах от эскалатора. Из-под земли на него выплывали фигуры в военной форме и в штатском, мужского и женского пола, молодые и старые. Почти у каждого на лице ничего кроме усталости…
Вдруг он увидел Марину. Она так неожиданно шагнула на него с эскалатора, оторвавшись от общего потока, что Дима немного опешил.
— Извини, я немного опоздала, — сказала она, улыбаясь. — Ты давно ждёшь?
Котов машинально посмотрел на часы.
— Нет, ничего, привет…
Они вышли из метро и направились через дорогу к трамвайной остановке.
— А куда мы идём? — поинтересовалась Марина.
— Мне всё равно. А куда ты хочешь?
— Не знаю… Мне казалось, ты сам что-нибудь придумаешь. Я не против где-нибудь посидеть.
— Можно зайти ко мне.
— К тебе? Даже не знаю. Это удобно?…
Вскоре они стояли в прихожей, и Дима галантно помогал своей гостье раздеться.
— Извини, пожалуйста, а где здесь ванная? — шёпотом спросила Марина.
«В сортир хочет», — подумал Котов.
— Здесь всё, — сказал он, щёлкнув сразу тремя выключателями.
— Спасибо.
Дима зашёл в комнату, включил мягкую подсветку и музыку. В баре стояли полбутылки коньяка, умыкнутые со вчерашней свадьбы и бутылка сухого с незапамятных времён. Появилась Марина.
— Что будем пить? Вино, коньяк?
Марина остановилась, оглядывая комнату.
— Ты, кажется, чай хотел…
— Ладно, ты проходи, садись.
Марина села на краешек кровати. Дима разлил коньяк и сел рядом.
— За встречу?
Чокнулись и выпили. Дима налил ещё.
— Давай сразу по второй.
Выпили по второй. Марина всё ещё немного волновалась.
— У тебя можно курить?
— Что? (Дима продумывал план дальнейших действий.)
— Курить здесь можно?
— Да, да, конечно.
Марина встала, вынула из полиэтиленового пакета с надписью «Montana» пачку болгарских сигарет и вернулась на место. Дима щёлкнул зажигалкой.
— Хочешь сигарету?
— Я лучше беломор, люблю покрепче.
Они стали курить. Программа выстраивалась приблизительно такая:
1. Напоить.
2. Пригласить на танец и в танце поцеловать.
3. а) спокойная работа при обоюдном согласии;
б) применение некоторой силы в разумных пределах;
в) продолжать пить;
г) расстаться навеки.
Варианты «в» и «г» возникали при неудаче варианта «б», а вариант «г» мог состояться даже после добросовестного исполнения вспомогательного варианта «в»…
Чтобы не попасть в неловкое положение, следовало определить доступность барышни. Ведь насколько нелепо было бы предложение немедленно вступить в половую связь даме, требующей тонкого и деликатного подхода, настолько смешной оказалась бы попытка ломиться в открытую дверь.
Дима попытался представить, о чём сейчас думает Марина. Скорее всего, о том же, знать бы её мысли. Даст или не даст? Они посмотрели друг на друга и одновременно порывисто глубоко затянулись.
«Даст», — подумал Дима.
Он разлил по рюмкам оставшийся коньяк. Получилось «с горкой».
— Ну, что, давай выпьем?
— Много налил, не взять.
— Отпей.
Подавая пример, Котов наклонился к своей рюмке, вытянул губы и отсосал часть коньяка. Марина сделала так же и, улыбаясь, посмотрела на него. Дима вдруг понял, что пора. Он обнял девушку и ладонью мягко приблизил её голову. Глаза их на секунду встретились, губы слились в поцелуе.
Марина, не очень искушённо, но отвечала, и в Котове стала подниматься знакома волна радости, предвкушение удовольствия, с которым могли сравниться разве что очень хорошая выпивка или крупный денежный куш.
Дима щёлкнул выключателем и не сильно, но настойчиво положил Марину на лопатки. Продолжая целовать её в щёки и в шею, стал расстёгивать пуговицы на рубашке и дальше, на джинсах. Рука скользнула под колготки и нащупала мягкие волосы. Марина слегка раздвинула ноги, и средний палец погрузился в заполненный до краёв нектаром упругий цветок. Несколько круговых движений чуть выше, вокруг твердеющей тычинки, заставили девушку негромко ахнуть.
— Разденемся, — шепнул Дима.
Они разделись и легли под одеяло. Их руки и ноги сплелись, губы жадно ловили долгие поцелуи. Их бёдра бессознательно двигались, дыхание участилось. Уже чувствуя приближение оргазма, Дима сосредоточился, принял позицию сверху и прошептал «помоги»… Марина взяла подрагивающий, бестолковый от возбуждения член и направила. Член скользнул в упругое лоно, двинулся вперёд-назад и остановился.
— Ты уже?…
— Нет, погоди.
Чтобы сразу не кончить, ещё не успев толком начать, он задержал дыхание. Оргазм на время отступил, и любовники минуты полторы в полную силу воздавали хвалу Эросу. Но вот их движения навстречу друг другу ускорились, всё вдруг взбесилось и заходило ходуном. Марина застонала, закричала, напряглась и упала расслабленная.
Котов по инерции сделал ещё несколько движений и отвалился в сторону, лицом в подушку.
Некоторое время лежали молча.
— Мне нужно в ванную, — прошептала Марина.
— Угу.
Марина перелезла через котовские ноги и зад, нащупала тапки и прошла в ванную. Оттуда донёсся шум воды из душа.
Котов встал с кровати, включил подсветку, взял в руки бутылку «Ркацители» и осмотрел пробку. Пробка была полиэтиленовая. Идти за ножом не хотелось; обжог край огнём зажигалки и сорвал зубами. Раздался характерный звук. Приготовил два стакана под вино и стал ждать.
— Ой, ты свет включил!
— Стесняешься? Отвернулся.
Марина юркнула под одеяло.
— Вина выпьешь? Сухого?
— Да. И покурить.
Завернулась в одеяло и села рядом.
Котов налил, чиркнул зажигалкой. Посидели, выпили, покурили. Снова легли и снова захотели друг друга. Уже не очень стесняясь, Марина положила свою руку на лобок Димы, и её пальчики принялись ласкать тот самый «нефритовый стержень», о котором читала и слышала так много и который всё ещё был для неё в диковинку. Стержень напрягся, они снова порывисто сплелись в объятиях.